Выковать "валюту", оживить металл. Репортаж из кузницы, где рождаются жираф и Кощей
Сошлись как-то в одной кузнечной мастерской инженер-строитель с высшим образованием Михаил и потомственный кузнец в четвертом поколении Алексей. Сошлись по старинной для кузнечного ремесла традиции — оба пришли учениками набираться опыта. Наковали несколько дюжин совков с кочергами, пару ворот, два мотоцикла и двухметрового «Чужого». А потом открыли свою мастерскую, где есть место не только бизнесу, но и творчеству.
В кузнечной мастерской могилевчан Михаила Мудреченко и Алексея Акулова просторно и светло. По углам — металлические заготовки и «железяки», на стенах — инструменты, в центре — небольшая, но внушающая уважение наковальня и огромный рабочий стол с металлической столешницей.
Большая часть оборудования сделана вручную, говорят ребята. Горн тоже — он газовый: так удобнее и дешевле, чем возня с дровами. А первое, что здесь родилось на свет, — турник. На нем кузнецы «отдыхают» в свободное время. В их деле нужно быть физически крепким, иначе попробуй помаши 10-килограммовым молотком весь день, чтобы расплющить 200 «лапок»…
«Чужой» как путевка в профессию
В кузнечное дело ребята пришли разными путями. Михаил Мудреченко — выпускник Белорусско-Российского университета со специальностью инженера-строителя. Говорит, поступил и выучился только из-за отца — он настоял.
— Я с детства любил рисовать, и у меня неплохо получалось, но родители посчитали, что профессию нужно получать… более хлебную, что ли, — объясняет Михаил. — Я отучился, отработал 2 года по распределению и еще один по контракту. Но душа все равно просила творчества. Случайно увидел в интернете ролик про кузнецов-оружейников, заинтересовался этой темой. А потом увидел, что делают и художественную ковку, и загорелся научиться так же.
Михаил составил список кузнечных мастерских в Могилеве и начал обзванивать. Говорил, что ничего не умеет, но очень хочет научиться и просился учеником. Объясняет: кузнечное дело — это только практика. Теория здесь ничто, какой бы диплом у тебя не был. Если молоток в руках не держал, все равно начинаешь учеником, будь ты хоть дважды профессор и кандидат наук
Михалу везде отказали. Лишь в одной мастерской спросили, умеет ли он сваркой заниматься. Тогда могилевчанин понял, что совсем «пустым» в кузницу идти не стоит. Он обратился к сварщикам, которые работали в одой с ним организации, попросил научить. Один из них посоветовал начать делать сувениры из болтов — такие делал кто-то из его знакомых — и так набить руку на сварке. Сказал, что этим и заработать можно.
— Первый сварочный аппарат я купил долларов за четыреста. Попросил знакомых выделить мне угол в гараже для практики и стал делать сувениры. Они стали быстро получаться, но свободное время для этого у меня было только в выходные, — вспоминает Михаил. — А меня настолько это захватило, что я не мог в будни заснуть: в голове гвозди, болтики и гаечки складывались в фигурки — так хотел я воплотить все это в жизнь.
Через какое-то время парень вернулся к списку кузнечных мастерских и уже начал высылать им на почту свои работы — показывал, что умеет. Откликнулись две частных организации. Он выбрал ту, что раньше находилась на улице Гагарина.
Там парню «выделили» кучу металлолома и попросили «что-нибудь сделать». Так появился «Чужой», который стал могилевской достопримечательностью. Кузнец до сих пор не может объяснить, почему «родился» именно этот персонаж:
— Наверное, так выделенные детали «сложились» в голове. Когда наниматели увидели, что получается, то дали уже хороший металл. Так и появилась моя первая кованая работа.
Секреты кузнечного ремесла трех поколений
Когда Михаил заканчивал работу над скульптурой «Чужого», высота которого составила 2,3 метра, в эту же мастерскую пришел Алексей. В отличие от будущего напарника, парень не получил высшее образование, но кузнечное дело было в крови — он четвертый в поколении кузнецов.
— Прапрадед еще до революции имел две кузницы в Могилеве. Можно предположить, что многие кованые элементы на старинных зданиях в Могилеве, кованые ограды на кладбищах вышли из его кузниц. Дед и отец, правда, металлургами были, а я уже художественной ковкой занялся, — рассказывает парень.
Алексей говорит, что с детства был знаком с металлом. «У всех детей был конструктор, а у меня сварочный аппарат», — шутит он. В кузницу парень попал так же, как и его будущий напарник, — напросился учеником. При этом он уже имел кое-какие навыки, да и секретов прапрадеда-кузнеца знал немало.
Пока Михаил ваял «Чужого», Алексей делал совки и кочерги. Потом их поставили в пару. Парни развивали мастерство, работали и параллельно пытались совместить ремесло и творчество — вековые секреты кузнечного дела и знание современных технологий с инженерным образованием сошлись на раз.
Ребята сделали кованый мотоцикл — как выставочный образец — первому нанимателю. Фирма уехала в Москву, и мотоцикл — тоже. Второй подобный мотоцикл сделали второму нанимателю в Могилеве. А потом решили работать на себя.
Спрос на ковку упал, но интерес растет
Козырьки, перила, ворота, заборы — это основные заказы в мастерской «Кузнечный двор». Чаще всего люди приходят с эскизами или картинками из интернета. А есть и те, кто приходит просто с идеей или просьбой «сделать что-нибудь эдакое». Тогда Михаил берет бумагу, карандаш и набрасывает эскиз при заказчике.
Клиенты попадаются разные. Кто-то полагается на вкус и опыт кузнецов, кто-то заказывает уже готовые образцы, «чтобы можно было потрогать», а потом отказывается от услуг. Все это рабочие моменты, пожимают плечами кузнецы и говорят: единственное, за что никогда не возьмутся, это сделать «быстро и дешево». Поясняют: в кузнечном деле такого не бывает:
— Видели как-то у клиента металлическую лестницу, от которой листик дети, играя, отломали. Лестница не кованая — штампованная, и на срезе виден пористый металл. Кованую такую же по виду и молотком сломать сложно, но стоить она будет дороже. Клиент потом жаловался, мол, хотел сэкономить, а теперь новую поставить уже дорого.
Спрос на кованые изделия сейчас упал, говорит Михаил. Но интерес растет — наверное, впервые после того, как металлические изделия стали массово штамповать на советских заводах.
— Тогда ведь нужно было все одинаковое и функциональное, о красоте мало думали. А лет 10 назад ковка начала набирать серьезные обороты. Все хотят сделать свой дом неповторимым и, главное, прочным. Ведь те же кованые перила будут служить не одному поколению — при правильном уходе, конечно, и при грамотной сборке. Однако и в этом есть определенная мода. Да и дело вкуса не последнее место занимает, — продолжает Алексей.
Конкуренция в типовой ковке большая не только в Могилеве — в Беларуси вообще. А вот художественной мало. «Потому что нужны и вкус, и навыки определенные. И заводы тут не конкуренты, так как одни и те же перила на две разных лестницы не станут», — объясняют ребята.
И рассказывают, как отличить хорошее кованое изделие от плохого. Во-первых, металл должен быть толстым, а изделие — литым, не полым. Во-вторых, после сборки тот же забор должен выглядеть как единое полотно, а не набор секций, однако это умеют немногие.
Лев в доспехах и музей кованых скульптур
Совмещать работу и искусство ребятам удается. Сувениры из болтов и гаек разлетаются на ура. Один из них — и довольно увесистый — улетел в Нидерланды. Фанаты из Беларуси подарили его группе Within Temptation.
А сейчас в мастерской рождаются двухметровый жираф и трехметровый Кощей в доспехах. Второй уже сейчас выглядит жутковато, как и положено сказочному герою. Первый — радость для механика-перфекционисты. Скульптура будет статичной, но детали подобраны так, чтобы создавалось впечатление, будто жираф сейчас заведется и начнет двигаться: на месте сердца — двигатель, внутри каркаса шеи — шестеренки и цепи. Кузнецы говорят, что глаза обеих скульптур будут светиться, а на спину жирафа можно будет посадить ребенка для фото.
— Многие конкуренты смотрят на нас и пальцем у виска крутят, мол, зачем мы хороший металл «переводим», делаем ненужные скульптуры вместо того, чтобы сварить мангал, — смеется Михаил. — Просто кузнечное дело сейчас — бизнес, а не творчество. А мы считаем, что если все время заниматься рутиной, то становится скучно. И со временем оказывается, что все делается не зря — ни одна работа не пропадает.
Михаил и Алексей мечтают выковать для Могилева льва в доспехах, с флагом за спиной и ключом на поясе. Даже название скульптуре придумали — Хранитель. А в будущем хотят сделать в городе сад кованых скульптур. А еще — выездную кузницу, сделанную под старину, чтобы развлекать туристов, гостей различных праздников и, главное, новобрачных
— Раньше молодожены обязательно шли к кузнецу, где он давал свое благословение. От кузнеца ведь вообще жизнь зависела: коня подковать — к нему, сельхозинвентарь починить или сделать — тоже к нему. Раньше кузнецов настолько уважали, что если по улице шли поп и кузнец, то люди не знали, кому первому кланяться, — улыбается Алексей.
— При этом кузнеца боялись. Считали, что он связан и с богом, и с дьяволом. Он ведь и творец, и с огнем работает, — подхватывает Алексей. — Мистики добавляло то, что кузнец обычно селился на краю деревни, чуть поодаль. Хотя это было сделано из соображение пожарной безопасности — просто чтобы не спалить деревню.
Современные кузнецы далеки от мистицизма. Правда, подкову на счастье нет-нет да попросят выковать. Но парни могут и не это. Блоху подковывать, конечно, не собираются, но идей у них — множество, а запала, кажется, еще больше. Главное, чтобы горн в кузнице был горячим.
