Дэвид Боуи: 15 искренних высказываний о жизни

Ушел из жизни музыкант Дэвид Боуи (настоящее имя Дэвид Роберт Джонс). Он посвятил творчеству большую часть своей жизни и оставил глубокий след в музыке и мировосприятии своих поклонников. Предлагаем вспомнить, каким был Дэвид Боуи, по его собственным словам.

Дэвид Боуи скончался 10 января после полутора лет борьбы с раком. 8 января ему исполнилось 69 лет. В этот же день вышел его последний альбом Blackstar. Фото peoples.ru

«Я упрямый «нигилист». Все эти слова на -ист и -изм так раздражают. Боюсь, это чисто британская черта. У нас традиционно неоднозначные взгляды на всякие социальные движения. Но там, где есть эта неоднозначность, общая картина всегда складывается несколько шизоидная. С одной стороны, радушное приятие всяческих проявлений эксцентричности, с другой — временами просто всеобъемлющее нежелание выделяться из толпы. Полная убежденность, что каждый индивидуум в праве сам распоряжаться своей свободой, и в то же время, — сокрушительная неспособность свершить старую добрую революцию, даже с Томом Пейном у руля».

«Я часто изменяю свое мнение. Сегодня не согласен с тем, что говорил вчера. Я ужасный лжец! Не могу понять, то ли я слишком часто меняю свое мнение, то ли я попросту вру. Скорее, верно первое утверждение. Люди часто повторяют мне мои же слова, и тогда приходится оправдываться. Невозможно придерживаться одного и того же мнения всю жизнь».

«Я держу магнитофон у себя в спальне. Как только приходит мысль, я наговариваю ее на пленку. У меня взгляды на жизнь двенадцатилетнего подростка. Именно в этом возрасте мой брат дал мне прочитать Керуака «На дороге». Я до сих пор нахожусь под влиянием этой книги».

«В молодости, начитавшись Керуака, я начал изучать буддизм. Я посещал тибетский институт буддизма и в итоге оказался вовлечен в организацию, помогающую беженцам из Индии. В этой стране люди мрут как мухи. Я почти стал монахом, но за две недели до посвящения плюнул на все, пошел в паб, напился и больше никогда не возвращался в это заведение».

«Я все еще аддиктивен… Просто теперь есть эта работа — возможность не задумываться слишком глубоко над собой и своей ситуацией. Я не особенно умею это делать. Иман может пообедать, обойдясь лишь одним бокалом вина. Я так не могу, поэтому я четырнадцать лет не пью».

«Я не знаю, помогли ли наркотики в моей работе. Я не согласен с теорией, что чтобы творить необходимо накуриться. Я думаю, что Low, Heroes и Scary Monsters — мои лучшие работы и все они сделаны без наркотиков».

«Очень сложно быть разрушителем морали в мире, где морали не осталось».

«Ты не можешь ни выиграть, ни проиграть, до тех пор, пока ты не участвуешь в гонках».

«У меня отсутствует чувство юмора — вот самое большое заблуждение относительно моей персоны. Наверное, когда-то я действительно выглядел серьезным. Но это только из-за того, что я тогда был очень стеснительным. Собственно, именно поэтому в свое время я так накинулся на наркотики. Когда ты под кокаином, ты болтаешь и улыбаешься за троих».

«Мне говорили, что это круто — влюбиться. Этот период моей жизни был очень странным. Я посвящал массу времени и отдавал кучу энергии своим партнерам. Они поступали так же. В итоге мы просто начали сжигать друг друга. И это любовь? То, что мы взваливаем груз наших личных ценностей на плечи любимого человека? Влюбленные напоминают мне два стоящих рядом пьедестала, причем каждый хочет быть пьедесталом для другого».

«Мне кажется, это ужасно оскорбительно, когда с женщинами обращаются как с движимым имуществом и принимают их за приложение к мужчине. Невозможно представить такую задачу, с которой женщина не могла бы справиться наравне с мужчиной, а иногда и лучше, чем он. Ну, за исключением тех случаев, когда требуется грубая сила. Но и тут умная женщина всегда сможет найти того, кто решит проблему. В данном случае, мужчину».

«Я бы мог выжить в джунглях и мне приходится бриться каждый день. Подхожу? Мне кажется, что если кто-то считает себя мачо, то это говорит о том, что он не совсем уверен в себе».

«Отзывам критиков я предпочитаю отзывы детей, поскольку последние не являются профессионалами по части высказывания собственного мнения. Не воспринимаю критиков вообще. Интеллектуалы, они не владеют уличным сленгом. Я посещал обычную школу, куда ходили дети из семей со средним достатком, но происхожу из рабочего класса».

«Средства массовой информации — это наше спасение или наша смерть. Я думаю, что все-таки спасение. При помощи СМИ можно объединить всех людей в одно целое. По-другому этого не сделать».

«Я был одним из первых, кто узнал о Чернобыле — за пределами России, конечно. Мы тогда записывали альбом в Швейцарии. Был приятный апрельский вечер, и все вывалили на лужайку перед студией. Перед нами были Альпы и озеро, и тут наш звукорежиссер, который остался в студии и слушал радио, закричал: «В России творится какой-то пи**ец!» Выяснилось, что он поймал какую-то швейцарскую радиостанцию, а те, в свою очередь, поймали какую-то норвежскую волну. Норвежцы пытались до кого-нибудь докричаться. Они рассказывали, что со стороны России движутся огромные облака, и это не просто дождевые тучи. Собственно, это было первое известие о Чернобыле. Я позвонил знакомому журналисту в Лондон, но он не слышал ни о чем подобном — Чернобыль попал в главные новости лишь через несколько часов. Я помню, что это было очень странное чувство: осознавать, что ты один из немногих, кто знает о том, какая угроза повисла над планетой».

В материале использованы цитаты из интервью Боуи для журналов Rolling Stone, Esquire, Q, Bast.