Церковь XII века в Полоцке спасли от катастрофической перестройки

Полоцкая Спасо-Преображенская церковь, основанная преподобной Евфросинией, — единственное почти целиком уцелевшее сооружение XII века в Беларуси. Реставрационные работы начались здесь в 2012 году. А с 1992 года восстанавливают фрески. Спешка только повредит памятнику архитектуры. На прошлой неделе в нем побывали белорусские и российские эксперты. Они утверждают, что храм может претендовать на включение в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, пишет «СБ Беларусь Сегодня».

Накануне визита специалистов домокловым мечом над уникальным храмом висело стремление части проектировщиков без каких-либо серьезных исследований перестроить старинное здание в угоду своему вкусу. Они заявляли, что церковь находится в аварийном состоянии и нужно заниматься не реставрацией, а серьезной реконструкцией. Такой, как на современной стройке: с железобетоном, стеклом и металлом.

Но дубовые капители колонн вот уже более 800 лет крепко держат своды. А фрески столько же времени прочно покрывают стены. Что вдруг случилось, что здание объявили чуть ли не руинами?

Чтобы разобраться в этом, на место выехали члены Белорусской республиканской научно-методической рады по вопросам историко-культурного наследия при Министерстве культуры и эксперты группы, созданной для оценки хода работ на реконструкции памятника древнего зодчества.

Заседание экспертного сообщества возглавил министр культуры Борис Светлов. В совещании участвовали архиепископ Полоцкий и Глубокский Феодосий, ученые из России, белорусские археологи, искусствоведы, архитекторы, реставраторы, инженеры.

Сперва посетили храм. Каждого входящего благословлял архиепископ Феодосий. Мы ступали под своды, где звучал голос самой Евфросинии.

Юрий Малиновский, научный руководитель работ по реставрации росписей Спасо-Преображенской церкви, показал, что раскрыта большая часть фресок. Теперь исследуется пространство под полом. Там сложнее — наслоение разных уровней с XII века до наших дней. Сделали пробный шурф — и вышли на глину и валуны, с которых началось сооружение храма. Здесь же неожиданно нашли человеческие кости. Очевидно, останки древнего захоронения. Возможно, кого-то из священников.

Тайн, которые хранит это древнейшее в Восточной Европе здание, еще много.

В мае научный сотрудник сектора архитектурной археологии петербургского Государственного Эрмитажа Евгений Торшин обнаружил вдоль южного и северного фасадов следы галереи, предположительно, опоясывавшей храм. Никто и не предполагал, что была такая пристройка. Поэтому найденный недавно на фасаде фрагмент фресковой росписи, который можно было бы считать внешним украшением, возможно, придется воспринимать как элемент внутренней отделки.

Однако на чертежах, подготовленных главным архитектором проекта реставрации Спасо-Преображенской церкви, начальником отдела проектного филиала ОАО «Белреставрация» Дмитрием Бубновским, видно, что стены украшены фресками. Никто не знает, было ли так в действительности, а у автора проектного решения это выглядит как само собой разумеющееся. Но сам он на заседании рады не присутствовал.

За него спорный проект представлял замдиректора проектного филиала ОАО «Белреставрация» Владимир Синявский. Он оговорился, что с документацией познакомился недавно и не полностью. Тем не менее предложил убрать пол XVIII века, чтобы восстановить вид церкви времен XII столетия. Хотя признался, что после открытия Евгения Торшина совершенно непонятно, как на самом деле выглядел собор.

Владимир Синявский со ссылкой на Дмитрия Бубновского посоветовал снять 250 тонн объема, пристроенного в XIX веке сверху и по бокам храма — чтобы уменьшить нагрузку на древние стены. А в конце резюмировал: «Здание уже треснувшее, разошлось по швам».

Владимир Рокитский, начинавший в 1990-е годы реставрацию фресок храма, услышав, что в здании есть трещины размером с кулак, возмутился:

— Были трещины, когда я начинал здесь работать. Отнюдь не размером с кулак. Все я тогда заделал. С тех пор, по моим наблюдениям, швы не расходились.

Юрий Малиновский поделился своим видением состояния храма:

— Да, трещины не раз заделывались. Но есть изнутри такие, куда даже рука пролазит. Правда, о том, выходят ли на улицу внутренние трещины, мы не знаем. Снаружи храм пока почти не исследован.

Добавила конкретики Оксана Смотренко, замначальника управления по охране историко-культурного наследия Минкультуры:

— На штукатурку трещины не выходили. Храм устойчив и несет себя.

К сожалению, никто нам эти трещины не показал. А инженеры упорствовали:

— Выполненные изыскания показали, что здание стоит на разноуровневых фундаментах, часть из которых оказалась в зоне слабых грунтов. Без усиления фундаментов не обойтись.

И в то же время заключили:

— Чем древнее кладка, тем прочнее. Мы изучили напряжение в ней, создали трехмерную модель. Однако в нашей модели не учтена стадийность возведения здания, мы не проводили длительного мониторинга.

Получается, точных расчетов нет. Есть только оценки и предложения, которые ни на чем не основываются. Например:

— Надо вдоль фундамента сделать ряд из буронабивных свай — заклинить грунт между сваями и фундаментом.

К чему это приведет, понятно и неспециалисту. До сих пор церковь стояла прочно — зодчий Иоанн, которому Евфросиния поручила строительство, рассчитал ее положение и вероятные угрозы со стороны природы. Если сегодня что-то начать менять, вмешиваться в старые стены и почву, нарушится вековой баланс. И никто не знает, как поведут себя земля и кладка.

Инженеры оценили состояние здания на 3 балла из 5: «Если внешних воздействий не будет, угрозы обрушения нет». Так к чему тогда предлагаемые вмешательства?

Геннадий Лаврецкий, научный руководитель работ на Спасо-Преображенской церкви, считает главным «обеспечить конструктивную стабильность храма». Он предлагает снять штукатурку, чтобы понять, где есть трещины. Лаврецкий также полагает, что нужно не убирать пол XVIII века внутри, а сделать «каналы», которые позволят увидеть фрагменты живописи, оставшиеся под ним — ведь ниже скрываются основания колонн, изначально расписанные.

Игорь Чернявский, начальник управления по охране историко-культурного наследия Минкультуры, очертил задачу:

— В первую очередь следует укрепить стены, выяснить, где есть трещины, изучить, становятся ли они больше или стабильны, узнать, как ведут себя грунты. И только потом планировать дальнейшие действия. Недопустимо уничтожать внешний облик храма, который дошел до нас с XIX века — это тоже часть его истории.

Олег Иоаннисян, завсектором архитектурной археологии Государственного Эрмитажа, постоянный член совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга считает, что любые изменения, которые происходили со зданием в XVIII, XIX веках, были не случайны:

— Сейчас церковь находится в стабильном состоянии. А вот вмешательство, которое предложили инженеры на основании поверхностных исследований, может привести к катастрофе. Если же придется что-то укреплять, то необязательно использовать для этого бетон, который вообще в таких случаях противопоказан. Есть и другие материалы, хотя они и дороже.

Сергей Лалазаров, архитектор-реставратор высшей категории петербургского Научно-исследовательского института «Спецпроектреставрация», подсказал, как можно избежать вмешательства в древние конструкции:

— Я реставрировал церковь Святого Георгия в Старой Ладоге — примерно того же времени, что и полоцкая. Предлагали нам использовать бетон для усиления стен. Но мы пошли другим путем. Были установлены маркеры на трещинах, и с помощью специального оборудования изучены сезонные колебания конструкций. Оказалось, что деформироваться они начали еще в XV веке, но не так, чтобы катастрофически. После проведения дренажных работ памятник архитектуры стабилизировался.

Как и в лечении человека не всегда нужна операция, так и в случае с памятником архитектуры сперва необходима диагностика.

Елена Николаева, инженер-реставратор высшей категории, член Федерального научно-методического совета Министерства культуры России, выслушав мнения коллег, заключила:

— Очевидно: здание не аварийное, большая часть конструкций работоспособна. Советую сделать трехмерное сканирование стен, чтобы понять, где есть проблемные места. Одновременно это даст единую базу для работы всех специалистов.

Эксперты согласились, что заниматься дальше реставрацией нужно не одним белорусам. Есть смысл создать международный коллектив, который будет работать под контролем экспертного совета. Такая многослойная система взаимного контроля не даст соблазна отдельным проектировщикам проявить излишнюю фантазию там, где необходимо опираться исключительно на материалы комплексных исследований.

В заключение замминистра культуры, председатель рады Александр Яцко наметил главные направления работы:

— Вопрос снятия с храма XII века напластований позднейшего периода больше не стоит. Церковь сохранит свой нынешний облик. Надо лишь конкретизировать, какие еще необходимы исследования, и в какие сроки они могут быть проведены.

Армен Сардаров, декан архитектурного факультета БНТУ еще раз акцентировал внимание коллег на значимость церкви в контексте национальной культуры:

— Это наша святыня, нет ничего подобного в Беларуси.

— И не только в Беларуси, — добавил Михаил Мильчик, зампредседателя совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга.

Члены рады пришли к единому мнению, которое сформулировал Армен Сардаров: «Спасти и сохранить».

Будущее Спасо-Преображенской церкви теперь не вызывает опасений. Она находится под наблюдением авторитетных специалистов и Минкультуры. Будет сформирован международный коллектив специалистов, которые займутся работами на объекте всемирного значения.

Кстати, исследуя окно в келье Евфросинии Полоцкой, реставраторы обнаружили, что это бывшая дверь. На втором этаже! Это еще один момент, который в будущем заставит ученых поспорить. Ведь куда-то эта дверь вела. Может, в галерею, следы которой обнаружил Евгений Торшин? Значит, галерея была двухэтажной? Сам Торшин пока не решается ничего утверждать. Как настоящий ученый, он думает об одном: «Надо продолжать раскопки».

Архиепископ Полоцкий и Глубокский Феодосий:

— Основная идея и цель, которая нами должна руководить — сохранить памятник. Мы не можем допустить шагов, которые будут угрожать потерей храма. Незачем ухаживать за волосами, если лишился головы. Сейчас своды XVIII века в подвале выполняют несущую функцию. Если их разобрать, возникнет угроза для стен церкви. Так и разборка стен XIX века на фасаде может создать ряд проблем. Поэтому рушить их нельзя. Что касается предложения о буронабивных сваях вокруг памятника архитектуры, то, на мой взгляд, вмешательство в окружающую среду также представляется небезопасным. Поддерживаю предложение внесения церкви в Список всемирного наследия ЮНЕСКО после окончания реставрационных работ.

Борис Светлов, министр культуры:

— В правительстве есть четкое понимание: Спасо-Преображенская церковь — памятник всемирного масштаба. Поэтому анатомическое вмешательство, расчленение его допустить нельзя. Храм все время должен находиться под присмотром специалистов. Надо обратиться к мировой общественности, Союзному государству за помощью в продолжении реставрационных работ. К сожалению, у нас и в России уровень далеко не всех специалистов вызывает доверие, поэтому мы не должны стесняться искать высококлассных знатоков в других странах.