Тихо сам с собою
Автор новой рубрики «СБ» — простой зритель, влюбленный в театр с детства. Скромный гражданин, не отягощенный человеческими симпатиями и, увы, традиционным для любой среды кумовством, он всегда берет билет в 9–й ряд и досиживает спектакль до конца, какой бы плохой ни была постановка. Чтобы потом с самого утра во вторник поделиться впечатлением с читателями. Может быть, кому–то этот в чем–то наивный взгляд поможет по–новому посмотреть на современный театр и его проблемы.
Пока седовласые театральные мужи — практики и теоретики сцены — бороздили просторы больших и малых театров Минска, где показывали номинантов II Национальной театральной премии, прочая будничная жизнь подмостков совсем не замерла. Наоборот, все в ней шло своим чередом: в буфетах подавали приземленные бутерброды, в холодных залах гуляли сквозняки, артисты с похмелья путали слова, добавляя в бессмертный текст Островского или Мольера что–то и от себя. И только сговорчивый минский зритель был рад любой своей участи.
Среди того, что не попало в поле зрения экспертов театральной премии в этом году, как ни странно, были свои бриллианты — хоть завтра на выставку в Париж вези. Один такой — уже довольно знаменитый в местном мирке — выставил в витрине актер Национального академического драматического театра им. М.Горького Валерий Шушкевич.
Его монопредставление «Достоевский вопрос» в постановке режиссера Владимира Матросова подают на подмостки непростительно мало, поэтому каждый его показ — как премьерный, все с чистого листа, все набело. Стряхнули градусник — и опять все сначала. Доказывай, что не тварь дрожащая, а право имеешь.
Спектакль, хотя и показывается актером театра им. М.Горького, в репертуар не включен. Потому что экономически невыгодно. Вроде бы частная лавочка, проектик, халтурка...
Между тем к имеющимся призам «За лучшую мужскую роль» на Международном фестивале «Смоленский ковчег–2010», наградам «Лучший спектакль» и «Лучшая мужская роль» на XIV Международном форуме камерных спектаклей по произведениям Ф.М.Достоевского в Старой Руссе в этом году «частная лавочка» прибавила Гран–при 46–го Международного театрального феста монодрамы во Вроцлаве. И пока «практики сцены» ломают голову, как включить белорусский театр в европейский контекст, проводят «круглые столы», ходят организованной группой вокруг да около буфета, вполне достойная работа спокойно продолжает собирать призы за границей.
Конечно, любой успех — это частности, но то, что «Достоевский вопрос» не взят под крыло театром им. М.Горького как вещь успешная, не превращен им в имиджевый проект, которым можно было бы гордиться, — довольно странно. Как и то, что главная труппа страны театра им. Я.Купалы во время проведения Национальной премии укатила с гастролями во Францию, оставив недоуменным членам жюри воздушный поцелуй и диск со спектаклем «Театр Уршули Радзивилл, или Похищение Европы». Видимо, еще и приличествующую к этому поводу записку, в которой объяснял мотивы своего поступка. Мол, ищите нас на Сене... Будем рады любому решению. Представить, что во время «Золотой маски» МХТ двинул бы почтовых лошадей с гастрольным «чесом» — простите, променадом, — в Европу, трудно. И как ни пытайся сохранить хорошую мину — это еще один штрих к нашему театральному этногенезу.
Так в суете и сигаретной дымке теряются основы. Вы требуете от молодых актеров дисциплины и эмоциональной отдачи? А посмотрят они на старших коллег по цеху и тоже маханут куда–нибудь в Москву или Питер на съемки перед ответственной премьерой. Если театра нет — то все дозволено.
Кстати, еще вопрос: почему в Национальной театральной премии нет номинации «Моноспектакль»? Ведь это бы оживило поиски в этом направлении. В «Достоевском вопросе», на мой скромный вкус, Валерий Шушкевич играет истово и страшно. Кто–то в вечер показа на арендуемую площадку в РТБД попал случайно и, не выдержав обрушившейся энергии, ушел. Те, кто досидел до конца, одарили актера искренним: «Браво!» Неистовый Иван Карамазов, как и мистический Великий инквизитор из XVI века, у актера убедительны и объемны. От такого размаха мы уже отвыкли. Артист решился на исповедь. Но жанр, повторюсь, убыточный по нынешним временам.
...Вечер понедельника. Спектакль окончен. Когда его покажут в следующий раз — неизвестно. Актер Шушкевич побрел домой. О чем ему думалось в громыхающем, заваливающемся на один бок трамвае? Жаль, что костры инквизиции отменили. На фоне «Достоевского вопроса», примостившегося где–то на периферии театрального процесса, некоторым конкурсным спектаклям нынешней Национальной премии там было бы самое место.
Добрый зритель в 9–м ряду.