Впервые в истории Национального художественного музея выставлены картины художников Парижской школы

Сначала — об ожидании выставки: ничего оглушительного она не предвещала.

Стало известно, что известный белорусский банк обменял свои прибыли на картины художников еврейского происхождения, которые в начале XX века уехали за лучшей долей из наших местечек в Париж.

И там прославились.

Так как произведения этого периода изобразительного искусства теперь довольно дорого стоят на аукционах, то банкиры, если упрощать, обменяли деньги на деньги и, как сообщалось, собираются показать коллекцию, а точнее свое искусство финансистов, широкой публике. Но художественному вкусу белорусских банкиров я не доверяла, нет, даже если они пользовались услугами кураторов с аукциона Кристис.

И как хорошо потом ошибиться и раскаяться! Я была не права, коллекция — изумительная, выставка — роскошная. Конечно, приобретение “Белгазпромбанком” коллекции картин работает на его public relations, демонстрирует причастность к мировому банковскому сообществу, гарантирует нахождение общего языка с иностранными партнерами. Но и нам, гражданам страны, от этого немало перепадает. И, прежде всего, терпкого парижского коктейля из всевозможных стилистических направлений, вольного духа Парижа столетней давности. 

...Они работали, жили, боролись с нищетой в мастерских, прозванных “Ульем”, танцевали и пили в кафешках богемного квартала Монпарнаса — испанец Пикассо, итальянец Модильяни, японец Фужита, румын Бранкузи, поляк Кислинг, мексиканец Ривера, голландец Кес Ван Донген. И еще десятки творцов-неформалов — многие из них теперь признанные классики. Никогда раньше история не знала такого художественного интернационала, который съехался в начале XX века во французскую столицу, диктовавшую тогда моду в искусстве. Выходцев из Российской империи, из белорусских городков и местечек тоже было не счесть, достаточно вспомнить имена Марка Шагала, Осипа Цадкина, Хаима Сутина, Михаила Кикоина, Пинхуса Кременя, Осипа Любича, Сэма Зарфина. Именно их полотнами — общее количество приближается к 50 — и владеет сейчас “Белгазпромбанк”. Большинство художников представлены в Беларуси впервые. И лишь посмотрев подлинники гениев, почувствовав эту неизбывную, нутряную еврейскую грусть, можно понять, почему эти картины так дорого стоят, почему за ними гоняются коллекционеры.

И все-таки если бы не Национальный художественный музей, его реставраторы, а затем искусствоведы, оформившие залы и картины в них в цельную выставку, дающую полноценное представление об уникальном арт-сообществе, которое вошло в историю под именем Парижской школы, мы бы вряд ли смогли так проникнуться духом и творчеством знаменитых художников. Тем более когда за каждой фамилией — биография-легенда...

Замечу, что кроме корпоративной коллекции банка на выставке есть несколько десятков работ из собраний частных коллекционеров (они свои фамилии не афишируют), а также собственных музейных фондов. Например, работы Надежды Ходасевич-Леже, также известной художницы Парижской школы, родившейся в деревне около Докшиц, музей впервые достал к этой выставке из своего хранилища. Как они туда попали? В 1959 году Надежда Леже собственной персоной впервые приезжала в Минск из Парижа (ей, коммунистке, путь в СССР был открыт),  встречалась с директором нашего Художественного музея Еленой Васильевной Аладовой и... подарила 10 своих супрематических работ (бумага, шелкография). Но наша Елена Васильевна не зря слыла умницей из умниц: листы Нади Леже она официально оформлять не стала, так как знала, что товарищи по компартии ее бы не то что не поняли, а очень даже бы не похвалили за такое “приобретение”. Супрематизм в советском музее? Мусор! Антисоветская пропаганда. Могли уничтожить запросто. Поэтому директор сохранила листы дома, а в начале перестройки, когда в головах подул ветер перемен, отдала их наконец в музей. Теперь они тоже на выставке.

И еще маленький факт. Надежда Ходасевич-Леже получила после смерти своего мужа, выдающегося художника Фернана Леже, солидное состояние. И почти все потратила на создание музея его имени. Это был первый в истории художественный музей одного человека. В 1970 году он получил статус национального музея Франции. Вот как по-царски могут распоряжаться большими деньгами белоруски.

Впрочем, выставка художников Парижской школы, шедевры которой теперь доступны всем минчанам, подтверждает, что и наши современники тоже не утратили вкус к подобным широким жестам. Пора назвать имя главного собирателя, идейного вдохновителя этой прекрасной коллекции — председателя правления “Белгазпромбанка” Виктора Бабарико. И добавить: после Национального художественного эта изысканная коллекция будет показана во всех областных центрах страны. Заинтересованность выразили также музеи Польши и Литвы.