Проявка смысла
На прошлой неделе знаменитый японский электронный концерн Fujifilm принял решение весной 2013 года прекратить выпуск кинопленки в связи с убыточностью ее производства. Эта новость тем более интригует, если вспомнить, что фирма Fujifilm, выпускавшая пленку на протяжении 80 лет, до недавнего времени оставалась последним производителем этой продукции...
Прогресс неумолим: к концу года в Минске будет уже 13 цифровых залов, в 2013 году Осиповичи первыми из городов Беларуси перейдут на цифровое телевидение. Прогресс наступает, но готовы ли мы психологически к цифровой революции? Что теряет и что приобретает, в частности, кинематограф при переходе на цифру?
Не бойтесь ваших фантазий
«С цифровыми технологиями невозможно не работать, — заметил недавно режиссер Сергей Соловьев, — они уже сами работают с тобой. Да, я верю в великую силу серебра, но спокойно отношусь к цифре. Первый компьютер у меня появился в 70–х».
Призывает кинематографистов не вешать нос и генеральный директор УП «Киновидеопрокат» Василий Коктыш:
— С переходом на цифру кино ничего не теряет, наоборот, для режиссера открываются просто фантастические возможности для воплощения своих фантазий на экране. Сегодня производители фильмов хотят создавать зрелищный визуальный ряд, и кинопрокат не может отставать от производства.
— Иногда говорят, цифровое кино без души.
— Так могут считать либо закостенелые представители старой кинематографической школы, либо просто противники любого прогресса. Но будущее остановить невозможно. Да, надо переучиваться, что–то менять в мозгах. Цифра — это ведь другая цветовая гамма, другое качество картинки. 10 лет назад оно было бы невообразимо. После цифры в нашу жизнь ворвется трехмерное кино, когда вы будете сидеть в зале без всяких специальных очков и находиться внутри истории. Это наступит очень скоро. Просто сумасшедшие скорости. Бешеные! Кино будет продолжать идти по пути повышения зрелищности фильмов. Но при этом никто не отменял талант. При всех технологиях зрители по–прежнему хотят красиво рассказанную историю. И тут никакие технологии не помогут, зрители сразу видят — Джеймс Кэмерон ты или простой ремесленник.
Иллюзия искусства
Известный документалист, призер многочисленных международных кинофестивалей Галина Адамович иронично замечает: «Пусть переход на цифру будет самой большой проблемой в нашем кино. А если рассуждать серьезно, куда все это катится и куда нас ведет прогресс, то можно углубиться в такие философские дебри... На мой взгляд, это действительно вопрос не технологии, а мировоззрения. С пленкой работало целое поколение кинематографистов, и, конечно, для них это большая потеря.
Цифра, конечно, по–своему расхолаживает. И несет новые проблемы. Раньше оператор долго–долго выстраивал кадр, готовился к съемке. Каждый кадр снимался осмысленно и был важен. А сейчас оператор твердо уверен: из всего вороха отснятого материала режиссер выберет нужный и поэтому снять можно кое–как. Он знает: если что–то не так, можно всегда вырезать эпизод. И ты уже занимаешься не творчеством, а тем, что постоянно прикрываешь чужие просчеты. Потом плаваешь, как рыба в океане, в этом материале, пытаясь найти хороший кадр. Получается, отснято много, а взять нечего. Все как–то расслабились. От этого теряется ценность фильма или фотографии. Все знают: теперь на компьютере всегда можно что–то подправить, подчистить, замазать, уменьшить или увеличить.
Но если сравнивать монтаж цифровой и пленочный, это просто несопоставимо — слишком большие плюсы у цифрового.
Правда, теперь каждый может объявить себя режиссером. Взял камеру — и снимай. И кажется, что это искусство. Но для зрителей разбирающихся с приходом технологий, при всем обилии людей с камерами в руках, хорошего кино, к сожалению, не стало больше.
Хотя с другой стороны — ушли же в свое время из нашей жизни виниловые пластинки, а теперь вернулись. И выяснилось, что звук на них лучше, чем на CD, и отдельные люди теперь делают на этом целый бизнес, коллекционируют их. Так что еще неизвестно, как все повернется в итоге».
Светлое вчера
А вот известный режиссер Валерий Рыбарев, автор таких нашумевших в свое время картин, как «Чужая вотчина», «Свидетель», «Меня зовут Арлекино», поднявших, без преувеличения, белорусский кинематограф на новую высоту, настроен весьма пессимистично:
— С приходом цифровых технологий кинематограф многое теряет. Это просто несравнимо. Пленка предоставляла больше возможностей для создания изобразительности разной степени тонкости. И потому были великие операторы, которые виртуозно манипулировали этими возможностями. А сейчас мы получим, грубо говоря, не кино, а целлофан.
Конечно, в этой нише тоже иногда появляются свои изыски и примеры высокого изображения, но в целом целлофана с предсказуемым изображением сейчас будет больше, чем в советское время.
Многие кинематографисты национальных кинематографий продолжают снимать на пленке. Во ВГИКе остается операторский факультет, и там обязательны курсовые работы, сделанные на пленке. Это и есть ремесло: знание света, тональности. Это как в живописи: сначала надо научиться рисовать классические этюды, а потом экспериментировать.
По–моему, сейчас просто отрезается целый пласт кинокультуры. Цифра — это уже коммерческая категория на 100 процентов. Года четыре назад я был в Японии и там показывали на экране цифровые образы: лошадь на лугу, дождь, какие–то состояния природы... Смотреть забавно, но было видно, что это все искусственное. Доходит до того, что сегодня поклонники цифровых технологий клонируют в своих фильмах Алена Делона или Лоуренса Оливье. Но это ведь все равно будут клоны, а не настоящий Делон. И ненатуральные луг, туман или дождь. Подлинность незаменима.
Я как–то собирался экранизировать рассказ Варлама Шаламова «Последний бой майора Пугачева». Думал его назвать «Глоток свободы». Встречаюсь с продюсерами — такие вроде неплохие, уверенные в себе ребята. Спрашиваю: «Сколько времени можно будет снимать на Колыме?» Они отвечают: «Валерий Павлович, у нас в Подмосковье есть неплохие горы. Там можно снять». Я говорю: «Вы осознаете, что пейзажи Колымы знает весь мир, потому что весь культурный мир читал Шаламова? Чем вы можете заменить эти бесконечные сопки до самого горизонта?» Они, видимо, Шаламова не читали и сняли в итоге свое кино без меня у нас, на белорусской площадке, в наших сараях, где десятки других лент снимались.
— Валерий Павлович, а вы бы согласились работать с цифровым изображением, поступи вам такое предложение?
— Если материал достойный, а заказчик не будет требовать бог знает чего, почему бы и нет. Но знаете, беспринципные продюсеры попадаются мне как–то чаще... Вместе с пленкой из кино исчезает и целый пласт кинематографической культуры.
Кстати
А как быть с обычной фотопленкой? Останутся смельчаки или романтики, которые продолжат корпеть над ней в своих темных «пещерах»? Каковы ее перспективы? Александр Усенок, директор созданного еще в 1994 году УП «Фотоимидж», имеющего сегодня сеть цифровых фотолабораторий FUJIFILM в Минске, уверен, что дни пленки сочтены:
— Тенденция перехода на цифру очевидна. Фотопленку наши клиенты используют все меньше и меньше. Я уверен, когда закроются заводы по ее производству, она, увы, перестанет существовать. Мы были первыми в Беларуси, кто приобрел цифровую лабораторию в 2002 году. С этого момента, как и весь мир, белорусы стали отказываться от прежних технологий. Сейчас в стране работает около 1.000 лабораторий, и именно с цифрой. Кстати, у всех огромное количество заказов. Чтобы вы понимали: цифровое оборудование позволяет печатать обычную фотопленку, возможность для этого есть, а вот заказов подобного рода все меньше и меньше, почти единицы. Думаю, дело тут еще в том, что последние модели цифровых фотоаппаратов практически приблизились к пленочному качеству и способны передать все нюансы съемки и богатство цветовой гаммы.
Автор публикации: Валентин ПЕПЕЛЯЕВ