Он "всегда носил детство в кармане"

В 1980-1990-х его называли самым прогрессивным и новаторским художником столицы. Он был создателем нового стиля живописи, отмечен рядом дипломов республиканских конкурсов "Искусство книги". В 1989 г. Селещук был награжден золотой медалью и дипломом книжной иллюстрации в Братиславе. В 1993 г. стал лауреатом государственной премии Беларуси. Ему дважды присваивалось почетное звание "Человек года в искусстве".
 

25 сентября 1996 году Николая Селещука накрыло внезапной большой сильной волной на Тирренском море между Римом и Неаполем, закрутило и унесло в море. Через три недели должна была состояться его первая персональная выставка в Национальном художественном музее. Она состоялась как раз на сороковины. Художник погиб на самом пике своей карьеры.
 

О Беларуси он писал с доброй искоркой юмора, игры и фантазии. Коллекционер Валерий Жильцов делится первыми впечатлениями от картин художника: "Это ощущение, не поддающееся логическому объяснению, оно из области чувственных восприятий, когда ты нутром чувствуешь идеально-гармоничное сочетание цвета и формы и появляется ощущения счастья первооткрытия, доселе неизвестного".
 

Произведениям Селещука присущи сложность сюжетного и пространственно-временного решения, документальная точность в соединении с аллегорией, метафорой, символом. Друг художника Элеонора Езерская писала, что "он создавал невероятный, карнавальный, сказочный мир, в котором много дорог... и детских снов. Он был из тех художников, кто всегда носил детство в кармане".
 

В далеком 1985 году Николай Селещук вместе с признанными сегодня художниками Савичем, Товстиком, Альшевским, Янушкевичем, Славуком, Ксендзовым самостоятельно организовали выставку, без патроната Союза художников. За подобную инициативу Союз художников вынес группе выговор "… за националистический шабаш с антисоветским уклоном". 100 экземпляров каталога выставки пошли под нож, но потом жестокий приговор был снят. После третьей такой выставки художники зарегистрировали свой союз под названием "Академия". Надо сказать, что не все художники одобряли творческие поиски Селещука, в том числе авторитетнейший в то время Савицкий.
 

Владимир Савич вспоминает о 1970-х годах, когда он и Селещук делили вместе мастерскую. "Мы отличались творческой ненасытностью. Повелось еще с института: в 9 – на занятия и до полдвенадцатого ночи. И то лишь потому, что в двенадцать не пускали в "интернат". То же и после института: в мастерской с утра до вечера. Вот такая мы были богема". К слову, эта "богема" штудировала журналы, посвященные искусству, какие только были доступны, следила за выставками в Вильнюсе, Таллине, Москве, Петербурге. И повальным увлечением были разговоры, не о женщинах, а о самопоиске в искусстве. На кассетах и еще редких тогда видеомагнитофонах смотрели первые фильмы Хичкока и многие другие западные кинокартины. Мастерскую на последнем этаже дома на Козлова над магазином "Океан" полушутя называли маленьким Монмартром за новаторский дух, который там витал.
 

Селещук первым из белорусских художников сделал выставку не на госзакупку, а на частного покупателя. "Однажды даже отказался продать свою картину Министерству культуры – не согласился с ценой. Он знал настоящую цену своему искусству", вспоминает Александр Терещенко, друг художника.

Люди, которые знали его лично, говорят, что он был мягким, обаятельным человеком, не умел злословить, плести интриги и был невероятным эстетом. Его называли франтом, потому что он носил длинное пальто и дорогие шляпы. Художник всегда держался отстраненно и ни разу не дал интервью журналистам, за исключением первого и последнего - за день до смерти - радио Ватикана. "Творчество — процесс интимный", — любил повторять он. И в свой мир посторонних пускал очень неохотно, не всякий получал право попасть в его мастерскую.
 

Селещук хотел, чтобы его признавали, покупали его картины, но жажда успеха соединялась у него с невероятной ответственностью, которая заставляла его порой сутками не выходить из мастерской. Любое мероприятие с его участием становилось популярным, а в конце 90-х он был самым дорогостоящим белорусским художником. Сейчас работы мастера хранятся в престижных художественных музеях Европы, США, частных коллекциях.