А Марк всё шагал…
08.07.2012 22:00
—
Новости Культуры
«Художник – это вместилище эмоций». 125 лет назад в Витебске родился Марк Шагал, первый художник, которому к 90-летию устроили прижизненную выставку в Лувре. Он умер во Франции, в 1985 году.
Марк Шагал, год жизни и год смерти. Так, скромно, под ангелом на сельском кладбище Лазурного берега Франции покоится гений. Могила у входа, но находят не сразу. Например, у съёмочной группы телеканала ОНТ и супругов-парижан ушло полчаса. «Летящий художник» приземлился в старой, элитной части католического некрополя. По воле последней музы Вавы Бродской.
В 1966 году Марк Шагал навсегда покидает шумную курортную Ниццу, чтобы поселиться в тихом уютном Сен-Поль-де-Вансе. Здесь художник построит свой последний дом-мастерскую. Правда, его адрес на этих улицах сегодня забыт.
По крайней мере, так говорят деревенские мадам галеристки, что сегодня зарабатывают на Шагале. Уверяют, не мало. Его «Влюблённые» в одной из витрин парят от двух тысяч евро. Графика подписная. Правда, снимать подлинники, как впрочем, и репродукции мастера, запрещено. Без комментариев. Боятся гнева наследников. Их комитет следит из Парижа: дабы не тиражировали, где попало.
Тамара Карандашева, искусствовед: «Стали планомерно работать над выставкой девяносто седьмого года. Сначала Мариэт говорит, что её родственники – её брат, сестра – не хотели, чтобы она посылала работы в Беларусь. То есть у всех было ощущение, что мы все тут мафия, что у нас тут вообще разбой, что всё пропадёт».
Но Мариэт (она же Мерет Мейер-Грабер) рискнула. Внучка Шагала пятнадцать лет назад, по сути, и вернула Шагала на Родину. Причём началось это, вспоминает искусствовед Карандашева, с того самого Сен-Поль-де-Ванса.
Фотокадры, что сегодня редкость. Из частного архива. Ни одного крупного плана. Условие организаторов первого вернисажа Шагала в Беларуси. То был «Средиземноморский период» в Национальном художественном музее. Впрочем, «Ночь в Сен-Поле» (работа с выставки) уже тогда напомнила публике сумерки в другом месте.
Тамара Карандашева, искусствовед: «Шагал всё время говорил: «Несмотря на то, что я офранцузился здесь, я всё-таки витебский. Я никогда не забывал об этом, что я витебский... Вот вам и гражданство. До восемьдесят шестого года у нас даже запрещалось в энциклопедии упоминать, что Шагал родом отсюда. Это был буржуазный художник, не наш».
И сегодня – словно на четверть века назад. К столетию Шагала поэтесса Татур и группа товарищей прошагали по столице ещё советской Белоруссии. Ту демонстрацию со временем назвали «первой культурной»… И забыли. А ведь было весело. Променад от дома на Маркса до Троицкого предместья. Что-то около трёх километров.
Наталья Татур, поэтесса: «На парапет взошёл Лёша Жбанов и читал свою замечательную поэму «Беглец» с необыкновенным выражением, экспрессией. Никто нас не трогал. Действительно, был такой удивительный порядок, продиктованный Шагалом. Да и время тогда изменилось, это уже было время Перестройки».
В память о ней у Натальи и этот сборник. «Долой Брежнева, слава Шагалу» – неслыханная дерзость. И первое посвящение земляку от землячки.
Схожесть Иды Шагал с отцом очень бросалась в глаза. Ида – любимая дочь Марка и Беллы (тех, что на века парят «Над городом»). В девяносто втором сценарист Савина из молодой белорусской республики отправилась во Францию. Дабы рассказать потомку художника, где теперь Витебск Шагала. Тогда же появилась и фотография, ставшая сегодня раритетом.
Ида уже не снималась (в силу возраста). И портрет сделан из-под угла, – признаётся собеседница, сидя по-парижски. Лицом к публике. Дальше в словах – сожаление. Мол, почему не попросила автограф на сценарии фильма о Шагале. Тогда – первом белорусском.
Вера Савина, сценарист: «Единственное замечание, которое она сделала, сказала, что ей кажется, будто папа в этом сценарии немного грустный, а он был весёлый. С тех пор изменилась ситуация ведь в самом Витебске».
Съёмки, что случились двадцать лет спустя. С момента появления текста Савиной. «Марк Шагал: нереальная реальность». Документальная премьера – в Витебске. И скоро – на ОНТ. Почему художник говорил, что родился мёртвым? И где паслась та коза, что прошла через весь его гений?
Вера Савина, сценарист: «В советское время больше всего о Шагале писал Каминских. И он очень красиво описал смерть Шагала. Что Шагал умирал, шепча «О, мой Витебск!». Естественно, я у Иды это спросила. Она очень удивилась. И говорит: «Это неправда. Это красивая легенда. Папа умер у меня на руках».
В лифте дома-мастерской. О котором сейчас за крепостными стенами Сен-Поль-де-Ванса никто не вспомнил. Шагал поднимался на второй этаж после тяжёлого рабочего дня. Ему было девяносто семь лет. Так сбылось пророчество гадалки: умрешь в полёте.
Тамара Карандашева, искусствовед: «Образы Шагала очень многослойны. Там нет одного какого-то момента, одного времени. Это время так, сразу длящееся. Это вчера, сегодня… И это всё в одной картине. Это случилось в Эрмитаже. Я видела, как он спускался по лестнице Иорданской. И обратила внимание на то, что у него была очень маленькая ножка».
Которая шагала и по этой мозаике. Живописная тропа игрушечного Сен-Поль-де-Ванса: от центральных врат… до кладбища, где во французской стороне навечно упокоился художник, что вознёсся на мировой Олимп из белорусского Витебска.
Марк Шагал, год жизни и год смерти. Так, скромно, под ангелом на сельском кладбище Лазурного берега Франции покоится гений. Могила у входа, но находят не сразу. Например, у съёмочной группы телеканала ОНТ и супругов-парижан ушло полчаса. «Летящий художник» приземлился в старой, элитной части католического некрополя. По воле последней музы Вавы Бродской.
В 1966 году Марк Шагал навсегда покидает шумную курортную Ниццу, чтобы поселиться в тихом уютном Сен-Поль-де-Вансе. Здесь художник построит свой последний дом-мастерскую. Правда, его адрес на этих улицах сегодня забыт.
По крайней мере, так говорят деревенские мадам галеристки, что сегодня зарабатывают на Шагале. Уверяют, не мало. Его «Влюблённые» в одной из витрин парят от двух тысяч евро. Графика подписная. Правда, снимать подлинники, как впрочем, и репродукции мастера, запрещено. Без комментариев. Боятся гнева наследников. Их комитет следит из Парижа: дабы не тиражировали, где попало.
Тамара Карандашева, искусствовед: «Стали планомерно работать над выставкой девяносто седьмого года. Сначала Мариэт говорит, что её родственники – её брат, сестра – не хотели, чтобы она посылала работы в Беларусь. То есть у всех было ощущение, что мы все тут мафия, что у нас тут вообще разбой, что всё пропадёт».
Но Мариэт (она же Мерет Мейер-Грабер) рискнула. Внучка Шагала пятнадцать лет назад, по сути, и вернула Шагала на Родину. Причём началось это, вспоминает искусствовед Карандашева, с того самого Сен-Поль-де-Ванса.
Фотокадры, что сегодня редкость. Из частного архива. Ни одного крупного плана. Условие организаторов первого вернисажа Шагала в Беларуси. То был «Средиземноморский период» в Национальном художественном музее. Впрочем, «Ночь в Сен-Поле» (работа с выставки) уже тогда напомнила публике сумерки в другом месте.
Тамара Карандашева, искусствовед: «Шагал всё время говорил: «Несмотря на то, что я офранцузился здесь, я всё-таки витебский. Я никогда не забывал об этом, что я витебский... Вот вам и гражданство. До восемьдесят шестого года у нас даже запрещалось в энциклопедии упоминать, что Шагал родом отсюда. Это был буржуазный художник, не наш».
И сегодня – словно на четверть века назад. К столетию Шагала поэтесса Татур и группа товарищей прошагали по столице ещё советской Белоруссии. Ту демонстрацию со временем назвали «первой культурной»… И забыли. А ведь было весело. Променад от дома на Маркса до Троицкого предместья. Что-то около трёх километров.
Наталья Татур, поэтесса: «На парапет взошёл Лёша Жбанов и читал свою замечательную поэму «Беглец» с необыкновенным выражением, экспрессией. Никто нас не трогал. Действительно, был такой удивительный порядок, продиктованный Шагалом. Да и время тогда изменилось, это уже было время Перестройки».
В память о ней у Натальи и этот сборник. «Долой Брежнева, слава Шагалу» – неслыханная дерзость. И первое посвящение земляку от землячки.
Схожесть Иды Шагал с отцом очень бросалась в глаза. Ида – любимая дочь Марка и Беллы (тех, что на века парят «Над городом»). В девяносто втором сценарист Савина из молодой белорусской республики отправилась во Францию. Дабы рассказать потомку художника, где теперь Витебск Шагала. Тогда же появилась и фотография, ставшая сегодня раритетом.
Ида уже не снималась (в силу возраста). И портрет сделан из-под угла, – признаётся собеседница, сидя по-парижски. Лицом к публике. Дальше в словах – сожаление. Мол, почему не попросила автограф на сценарии фильма о Шагале. Тогда – первом белорусском.
Вера Савина, сценарист: «Единственное замечание, которое она сделала, сказала, что ей кажется, будто папа в этом сценарии немного грустный, а он был весёлый. С тех пор изменилась ситуация ведь в самом Витебске».
Съёмки, что случились двадцать лет спустя. С момента появления текста Савиной. «Марк Шагал: нереальная реальность». Документальная премьера – в Витебске. И скоро – на ОНТ. Почему художник говорил, что родился мёртвым? И где паслась та коза, что прошла через весь его гений?
Вера Савина, сценарист: «В советское время больше всего о Шагале писал Каминских. И он очень красиво описал смерть Шагала. Что Шагал умирал, шепча «О, мой Витебск!». Естественно, я у Иды это спросила. Она очень удивилась. И говорит: «Это неправда. Это красивая легенда. Папа умер у меня на руках».
В лифте дома-мастерской. О котором сейчас за крепостными стенами Сен-Поль-де-Ванса никто не вспомнил. Шагал поднимался на второй этаж после тяжёлого рабочего дня. Ему было девяносто семь лет. Так сбылось пророчество гадалки: умрешь в полёте.
Тамара Карандашева, искусствовед: «Образы Шагала очень многослойны. Там нет одного какого-то момента, одного времени. Это время так, сразу длящееся. Это вчера, сегодня… И это всё в одной картине. Это случилось в Эрмитаже. Я видела, как он спускался по лестнице Иорданской. И обратила внимание на то, что у него была очень маленькая ножка».
Которая шагала и по этой мозаике. Живописная тропа игрушечного Сен-Поль-де-Ванса: от центральных врат… до кладбища, где во французской стороне навечно упокоился художник, что вознёсся на мировой Олимп из белорусского Витебска.