Леван Ломидзе: и Беларусь, и Россия для блюза — пока провинция

14 июня в рамках «Jazz-четверга» в баре Coyote выступит Леван Ломидзе со своей группой Blues Cousins.

В Минск Ломидзе и Blues Cousins привезут большую программу в двух отделениях. Прозвучат блюзовые стандарты, кавер-версии Beatles, а также лучшие авторские произведения за 20 лет.

Леван Ломидзе — признанная легенда постсоветского блюза. Он неоднократно признавался лучшим блюзовым гитаристом России, входит в топ-10 российских гитаристов всех жанров, а также стал первым блюзменом на постсоветском пространстве, получившим признание на родине блюза. Подтверждением этому стали более ста выступлений в США, включая участие в престижных блюзовых фестивалях, а также концертный альбом Live In USA, записанный и выпущенный американской компанией Jazz Stream.

«Сначала там смотрели на нас с удивлением, для них это было неожиданно — какие-то парни из России играют блюз. Но потом стали судить по самим выступлениям — всем очень нравилось. В итоге, начиная со второй поездки, нас ставили на фестивалях только хэдлайнерами», — вспоминает Леван свои выступления в США.

А началось все с того, что мальчик, занимавшийся игрой на фортепиано, попал на концерт знаменитого Б.Б. Кинга в Тбилиси. Леван тогда поймал брошенный в зал музыкантом медиатор и влюбился в блюз навсегда: «Нельзя изменять блюзу. Бывает, что музыканты в погоне за деньгами записывают какие-то коммерческие альбомы, а потом пытаются вернуться в блюз. Блюзовая публика этого не прощает. Блюз — это одна любовь на всю жизнь».

О своем музыкальном увлечении, блюзовой «провинциальности» России и Беларуси, а также том, как Кикабидзе спас его от задержания белорусской милицией, Леван Ломидзе рассказал в интервью Naviny.by.

— Леван, расскажите, почему вы выбрали именно гитару и именно блюз?

— Гитару выбрал под влиянием того самого концерта Б.Б. Кинга — было очень сильное впечатление от концерта, к тому же мне очень понравилось гитарное звучание. А играть именно блюз стал, потому что это самая простая форма музыки, где существует очень много возможностей для самовыражения. Ни в одном другом направлении нет такого! В блюзе мало ограничений и очень много возможностей показать свои эмоции. Это самая эмоциональная музыка, на мой взгляд. Кроме того, это та музыка, которая является основой всей современной музыки — от рок-н-ролла до джаза и диско.

— Как скоро к вам пришла известность?

— В начале я играл в Тбилиси, там у нас была своя команда — и она довольно успешно гастролировала под патронажем Вахтанга Кикабидзе. У нас играл сына Кикабидзе, и он брал нас на свои гастроли, где мы играли в больших залах в первом отделении перед его выступлением. Хотя известности тогда не было… Потом я два года в Германии работал. До 2000 года мы очень много трудились. И вот, наконец, в 2000 году нас пригласили на международный фестиваль во Франции Blues Sur Seine. Это был самый большой фестиваль, который мне доводилось видеть! Он шел две недели, в нем участвовало 57 команд. И, несмотря на скептическое отношение организаторов фестиваля к российскому блюзу, нас назвали лучшей группой года. И на следующий год мы уже закрывали этот фестиваль! Так что наш первый успех пришел благодаря Blues Sur Seine. После него мы подписали контракты, ездили в туры по Франции, Финляндии, Германии. А в 2003 году нас пригласили выступать в Америке. Это прибавило интереса к нашей группе. И с тех пор все покатилось как снежный ком…

— Вам не кажется парадоксальной ситуация, наблюдаемая и в Беларуси, и в России: музыканту, чтобы стать популярным, нужно в начале засветиться за границей?

— Да, это парадоксально, но, к сожалению, это так. И российская, и белорусская публика признает группу только после того, как ее признали за рубежом. Но есть еще и другой фактор — что «внутри» у музыкантов. Во время работы за границей мы выступали не хуже, а порой даже лучше американских и английских команд, это придало нам сил и уверенности в себе. У нас исчезли все комплексы — в том числе, по поводу того, что это «их» музыка. Что касается причины, то, наверное, все из-за того, что и Беларусь, и Россия для блюза и джаза — пока провинция. Большинство джазовых и блюзовых хитов создается в Америке.

— И почему же Россия и Беларусь никак не искоренят эту провинциальность?

— Не знаю, как в Беларуси, но в России все произошло так: в начале 90-х годов Россия повернулась лицом ко всему миру, и это было сразу заметно, это сказалось и на музыке, и на поведении людей. Но почему-то в 2000-е годы Россия повернулась на 180 градусов обратно. Если в 1990-е в Москве были радиостанции, которые вещали нормальную музыку (джаз, блюз, рок-н-ролл), то к 2000-м все эти радиостанции закрылись и появилось «Радио шансон», «Русское радио» и так далее. Если в 1990-е годы к нам с радостью приезжали иностранцы, занимались бизнесом, открывали клубы, радиостанции, то это потихоньку начало меняться в худшую сторону. Видимо, это какая-то внутренняя политика… Так мы опять вернулись в «провинцию». Но я уверен, что это не будет долго продолжаться, потому что нельзя быть в стороне от всего мира. Я все-таки оптимист и верю, что все будет хорошо!

— Легко ли было завоевывать пресловутое признание блюзовому музыканту-иностранцу на родине блюза?

— Честно говоря, очень сложно. Это ведь нужно было петь и общаться на английском языке с людьми, для которых этот язык родной. А у нашей команды все построено на интерактиве, общении с публикой, мы шутим, просим подпеть, у нас такое шоу. Без языка это невозможно. Слава богу, с английским всё в порядке было. Но все равно было много барьеров, были свои тонкости. Однако было такое ощущение, что назад дороги нет. И как в любой экстремальной ситуации, когда человек по максимуму раскрывает свои возможности, мы от стресса в хорошем смысле слова выдали свою максимальную энергетику.

— В одном материале о вас написали следующее: «Вот, представьте, два человека рассказывают одну и ту же историю или какой-нибудь анекдот. Рассказал один, — никто не улыбнулся, не смешно, даже пошло… Рассказывает второй, тот же анекдот, слово в слово, и все закатываются со смеху…». Точно также и с музыкой, а вы — как раз тот человек, который заставляет «смеяться». Чем вы так покоряете публику?

— Секрет в открытости, в улыбке. На сцене ты должен открываться не только как музыкант, но и как личность. Потому что только музыка мало кому нужна. Б.Б. Кинг или Лютер Эллисон — потрясающие личности, они открыты на сцене, улыбаются, шутят, и музыку, саму по себе очень сложную, они подают с легким видом, они не грузят зрителя. А ведь именно в этом проблема наших музыкантов — они выходят на сцену с таким умным видом… Публике же надо показать свое настроение, душу, показать улыбку, и только тогда она поверит тебе. В Москве нет улыбки — и это очень плохо. Музыкант, который выходит на сцену и не улыбается, не может создать нормальную атмосферу в зале.

— Бывали раньше в Минске?

— С Blues Cousins это будет мой первый визит. Но еще в 80-х я приезжал в Минск вместе с Вахтангом Кикабидзе. Помню, мы жили в какой-то гостинице в центре, очень пафосной, никогда не видел таких номеров — даже стены были из дуба. И случился там такой инцидент: мы с группой возвращались с концерта, шли по улице и пели песню по-грузински, и нас остановил дежурный патруль — в общем, нас хотели то ли задержать, то ли оштрафовать, были претензии, что нельзя петь на улице. Нас спас Кикабидзе, который увидел все это, подошел, милицейские сразу выпрямились, заулыбались ему. Кикабидзе тогда сказал, что мы ведь — грузинские музыканты, и что же они должны делать, если не петь! Он был настолько убедителен в своих словах, что милиция извинилась и нас отпустила. Вот это я запомнил.

Но вообще Минск мне очень понравился — очень теплый, красивый город. После этого я был я у вас еще раз проездом. Мы были знакомы с таким белорусским музыкантом, как Свет. Мы дружили с ним и очень его любили… Пожалуй, это все, что связывает нас с Минском.

Но мы искренне ждем этой поездки, надеюсь, увидим город, найдем новых друзей. Тем более что после концерта будет большой джем, благодаря которому нам удастся не просто познакомиться, а поиграть с местными музыкантами.

— Вы выступаете и как продюсер блюзовых фестивалей. Не думали подсобить белорусам с организацией такого мероприятия?

— Я не исключаю такую возможность. Вот приедем, познакомимся с людьми… У меня много таких предложений. И я считаю, что раз я играю эту музыку, люблю ее, почему бы ее не пропагандировать. Так что я всегда с удовольствием приму участие в организации подобного мероприятия.