Краски и слова андерграунда
Алесь Мартинович. Григорий Булацкий. Перекрестки судьбы. Белфаксиздатгрупп, Минск, 2011.
Личность Григория Васильевича Булацкого, создателя и первого декана факультета журналистики Белорусского государственного университета, вполне заслуживает книги. Во время войны Булацкий и двое его друзей на собственные деньги приобрели бомбардировщик «Бостон» и стали его боевой командой, «экипажем дружных». А после войны, когда по состоянию здоровья пришлось распрощаться с авиацией, для Григория Булацкого открылось «второе небо» — художественное слово. Он исследовал историю белорусской журналистики и работал на ее будущее. До сих пор ценятся его работы о творчестве П.Лепешинского, К.Чорного, П.Головача. Учениками Григория Булацкого стали не только лучшие наши журналисты, но и писатели, такие как Янка Сипаков, Борис Саченко, Александр Станюта... В этой книге благодаря известному писателю Алесю Мартиновичу, автору книг и статей о многих замечательных людях отечественной истории, вы встретитесь с Булацким — деревенским мальчишкой, который по дороге из школы убегает от волков и играет на гармошке в семейном ансамбле, с ним же, молодым учителем сельской школы и курсантом летного училища, отважным боевым летчиком и студентом филологического факультета, опытным педагогом и исследователем... С талантливым и обаятельным человеком.
Владимир Маканин. Две сестры и Кандинский. ЭКСМО, Москва, 2011.
Текст этой книги я бы определила вовсе не литературоведческими словами: треп, разборки, надрыв... Именно это больше всего подходит к «сценам из жизни 90–х» — такой подзаголовок имеет роман. «Лихие» девяностые возобновляются в традиционном наборе: скороспелые политики, «крышующие» их мафиози, растерявшаяся голодающая интеллигенция, получившая вдруг свободу слова, а к ней — ничего... И кругом — раскаявшиеся стукачи. А чтобы роман не был похож на обычную постперестроечную чернуху, наличествует прием постмодернистский, а именно аллюзия на Чехова. Только у того было три сестры, а у Маканина — две. Интеллигентные московские красавицы, дочери известного диссидента. И Кандинский с ними. Старшая сестра, Ольга, содержит в бывшем андерграундном подвале студию, пропагандирующую творчество Василия Кандинского. В начале повествования у Ольги есть жених — начинающий политик, сочиняющий речи об отмене цензуры. Но обнаруживается стукаческое прошлое жениха, и его с позором изгоняют из Москвы и из студии. Затем у Ольги появляется новый жених — рок–музыкант Максим, его характер тоже доведен до архетипического абсурда: пьяный, буйный, таскающий у невесты репродукции Кандинского, чтобы продать и накормить голодающую группу... И этого выгоняют — в Новосибирск. Отец Максима, основательный добродушный сибиряк, тоже оказывается «обманкой»: профессиональный стукач, теперь благостно объезжающий своих жертв, чтобы получить прощение. И если у Чехова сестры мечтали уехать в Москву, то у Маканина они пафосно восклицают: «В Питер! В Питер!» Санкт–Петербург предстает неким условным городом, где сохранилась высокая духовность и всем труженикам творческой нивы воздастся... «Тусовка инакомыслящих. Пророки! Гении! Безбашенные поэты и поэтессы! Где они все сейчас? Куда они делись? Где их гневные слезы? Где их интеллектуальное мщение? Где их вопли, их злые страдальческие проклятья?.. Я их потерял из виду!.. Вы заметили, с какой скоростью они скончались? Рынок сдул их с московской земли в считанные дни», — восклицает герой, выказывая ностальгию самого автора.
Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Академическая книга», Минск, пр–т Независимости, 72.
Автор публикации: Людмила РУБЛЕВСКАЯ