Литературный Нобель. На месте шведа Транстремера мог быть белорус Бородулин

Нобелевская премия по литературе за 2011 год присуждена шведскому писателю Томасу Транстремеру, который имеет негласный статус гения современности. Белорусские знатоки творчества Транстремера называют его суперзвездой современной литературы и сравнивают его поэзию с творчеством Рыгора Бородулина и Владимира Некляева.

Томас Транстремер (швед. Tomas Tranströmer; 15 апреля 1931 г., Стокгольм) — крупнейший шведский поэт XX века. Литератор удостоен Нобелевской премии за то, что «через свои концентрированные, пронизывающие образы он открывает нам новый доступ к реальности», говорится в мотивации Нобелевского комитета.

Транстремер рассматривается, наравне с Эмануэлем Сведенборгом, Августом Стриндбергом и Ингмаром Бергманом, не только шведами, но и всей современной мировой культурой, как один из тех, кто составляет так называемое лицо национального шведского мировосприятия во всеобщем мировом и интернациональном целом.

Белорусский филолог, переводчик Лявон Борщевский, который переводил стихи Транстремера на белорусский язык в конце 90-х годов, отметил в комментарии для Naviny.by, что считает его безусловным классиком шведской литературы.

«Это медитативный поэт со своей образностью и скандинавским темпераментом, — отметил Лявон Борщевский. — Его поэзия на любителя, она не веселит. Когда я выбирал стихи для перевода, то остановился на тех, которые понял и которые запали мне в душу. Отмечу, поэзия Транстремера вполне ложится на наш язык, потому что белорусы и шведы — народы ментально очень близкие».

Отдельной книгой поэзия Транстремера на белорусском или русском языках в Беларуси не издавалось. Последний сборник стихов на русском был издан в 1997 году в России, где Транстремера переводили несколько раз — нерифмованным и рифмованным стихом.

Переводчик шведской литературы Дмитрий Плакс считает, что Томас Транстремер — суперзвезда современной поэзии, поэт со своей собственной поэтикой и образным языком.

Дмитрий Плакс знаком с Транстремером и последний раз встречался с ним несколько лет назад.

«Транстремер — интеллектуал. Хотя гениальный поэт почти не разговаривает после перенесенного инсульта, — отметил Дмитрий Плакс в комментарии для Naviny.by. — Меня радует, что Транстремер получил Нобелевскую премию, которую, как мне кажется, заслужил давно. На мой взгляд, единственная причина, по которой он не стал ее обладателем ранее — то, что когда премия вручается шведам, это вызывает различные толки. Тем не менее, Шведская академия еще раз доказала, что при выборе лауреата руководствуется своими собственными критериями».

Лявон Борщевский считает Транстремер поэтом уровня Рыгора Бородулина и Владимира Некляева, «которые вполне с ним могли бы конкурировать». Отметим, что Бородулин дважды был номинирован на Нобелевскую премию в области литературы.

Главная проблема в признании нашей литературы, считает Лявон Борщевский, — качественный перевод с белорусского языка хотя бы на английский. Если таких переводов надлежащего качества и достаточного количества нет, нет и признания национальной литературы.

«В результате отсутствия качественного перевода нет своих нобелевских лауреатов также в Украине, странах Прибалтики. Например, переводить поэзию Рыгора Барадулина, классика нашей поэзии, может, соответственно, классик английской поэзии. Для того чтобы это произошло, они должны быть в этом заинтересованы».

Необходимо популяризировать нашу литературу, убежден Борщевский. Он привел пример — в Чехии, Польше издается национальная литература на английском, французском языках. «Это нужно делать и у нас. В это дело необходимо вкладывать большие средства. Однако сегодняшние белорусские власти, которые ненавидят все белорусское, боюсь, не будут этим заниматься, а общественным организациям это не под силу», — сказал Лявон Борщевский.

Томас Транстромер

Шторм

Раптам дуб вандроўніку напаткаўся
Старажытны — як лось скамянелы ў кароне
Перад крэпасьцю вераснёўскага мора
Чорна-зялёнай.

Шторм паўночны. Пара, калі ў арабінаў
Гронкі вянуць. І той, хто ня сьпіць уночы,
Чуе тупат сузор’яў у стойлах высока
Па-над тым дрэвам.


Вечар — ранак

Мачта поўні згніла, скамечаны ветразь.
Кірля п’яная прэч над вадой памкнула.
Ўвесь абвуглены ў моста язык. Змаглося
Ў цемры кустоўе.

Прэч па сходах. Золак грукае ў браму
Мора б’ецца ў граніт. Сонца чутно паблізу.
Богі лета ў смузе, што вісіць над морам,
Вобмацкам ходзяць.


Ostinato*

Коршак кропкай у небе кружляе. Пад ёю
Мора хвалі ў сьвятло з грукатаньнем коціць,
З фукусу аброць жуе ды шпурляе
Пенай на бераг.

Змрок ахутаў зямлю — яго вымяраюць
Кажаны. Коршак сціх, стаў самотнай зоркай.
Коціць мора з грукатам хвалі й шпурляе
Пенай на бераг.

*ostinato (іт.) — бесьперапыннае


Элегія

Я адчыняю першыя дзьверы.
Тут вялікі асьветлены сонцам пакой.
Цяжкое аўто праязджае вуліцай
ад яго бразгату брынкае парцаляна.

Я адчыняю дзьверы нумар два.
Сябры! Вы выпілі цемнату
і вас па-ранейшаму відаць.

Дзвьеры нумар тры. Цесны гатэльны пакойчык.
Вакно выходзіць на бакавую вуліцу.
Ліхтар што зіхціць на асфальце.
Цудоўная загана досьведу.


Пераклад Лявона Баршчэўскага