Дворец для Розы
Дворец для Розы
Когда вытаскиваешь из полотна истории какую–то сюжетную нитку, за ней обязательно тянутся другие... Не менее пестрые и интересные.
Когда я писала о «веселом вдовце» Яне Михале Сологубе, его сватаниях и женитьбах, то упомянула любопытный эпизод. Уже немолодой Ян посватался к вдове мстиславского воеводы Юрия Сапеги Теодоре из Солтанов. Причиной было немереное богатство вдовы, за которое шли тяжбы между Радзивиллами и Сапегами. Разменной монетой в этих спорах, как водится, стали незанятые невесты... Для дочери Теодоры — Кристины Розы — каждая магнатская партия предлагала своего жениха. Радзивиллы — представителя собственного рода Станислава, Сапеги — Казимира Масальского, старосту Волковысского. Вдова торговалась, подавая надежды обоим претендентам. Ян Сологуб, имеющий тридцатилетнего сына, вклинился в эту битву оригинальным образом: сделал предложение самой Теодоре. Получил отказ, но магнатов прогневал.
О судьбе Кристины Розы мы сегодня и поговорим подробнее.
Изабелла: мать–и–мачеха
Во–первых, немного об истории приданого невесты. Ее отец, Юрий Станислав Сапега, был женат дважды. Первый брак, заключенный в 1686 году с Изабеллой Полубинской, принес ему огромные богатства: владения дереченские, Горы–и–Горки, Зельва, Баркулабово, Лоев, Любич, дворец в Вильно, двор в Слониме и прочее. Разумеется, на все эти хозяйства были и другие претенденты. Княжеские семьи судились несколько лет, тяжбы, как обычно, порождали сплетни, зачастую специально распускаемые противниками. Например, упорно ходил слух, что Изабелла отравила своего младшего брата, чьей опекуншей должна была быть, и таким образом завладела отцовским наследием.
Юрий Сапега привез молодую жену в Ружанский дворец. Она родила ему несколько детей, в том числе единственного наследника мужского пола, Антония Казимира. Умерла Изабелла в 1721 году. И Юрий Станислав женился во второй раз, на уже знакомой нам Теодоре Солтан. Вот в этом браке и родилась Кристина Роза. Хотя я читала почти детективную историю о том, что Теодора была Кристине не матерью, а злой мачехой, интригами лишившей падчерицу наследства. Но по доступным мне историческим документам все же выходит, что Кристина была единственной дочерью Теодоры и наследство получила.
Есть также легенда, что Ружаны были названы Юрием Сапегой в честь двух любимых дочерей — Ружи и Анны. Но Лев Сапега купил Ружаны в 1598–м, до появления Розы. И, скорее, дочь свою назвал в честь своего владения.
Юрий Сапега завещал Ружаны, а также много другого именно Кристине Розе. Возможно, как раз благодаря влиянию жены. Естественно, сын, Антоний Казимир, узнав об этом уже после смерти отца, во время изучения завещания, был очень недоволен.
Замужем за Масальским
Итак, после заседания двух Трибуналов — 1741 и 1742 гг., магнатских разборок и вынужденных соглашений судьба наследства мстиславского воеводы решилась. В 1746 году Кристина Роза становится пани Масальской, протеже Сапегов. Согласия невесты, как водится, никто не спрашивал.
Как ей жилось в замужестве — тоже существуют противоречивые версии. Согласно одной, молодые ладили, перестраивали Ружанский дворец. По другой версии — Кристина страдала, поскольку Казимир был маленький, невзрачный, вздорный человек, а его отец, свекор Ружи, слыл отъявленным скупердяем.
Впрочем, вот факты: пока молодые жили в Ляховичах, принадлежавших Масальским, дворец в Ружанах перестраивался по проекту королевского архитектора Яна Жигимонта Дэйбля. При Масальских в Ружанах возник настоящий центр музыкального искусства, давались концерты, театральные представления. Жил там брат Казимира Масальского Игнатий, священник. Он считался одним из самых образованных людей своего времени, был доктором философии и теологии.
Являлся ли Казимир Масальский, как ходили слухи, пьяницей и картежником? Если и так — ничего в этом исключительного. Нравы шляхты XVIII века таковы, что человек, уклоняющийся от излишеств, выглядел просто белой вороной... «Планку» показывал двор некоронованного короля — Радзивилла Пане Коханку. Бесконечные пиры с устрицами, доставленными из Гамбурга, на которых упивались до смерти, шуточные водяные баталии на специально вырытых каналах со стрельбой настоящими снарядами, пресловутая поездка летом на санях по насыпанной соли, жестокие розыгрыши гостей — например, вместо официантов могли подослать дрессированных медведей... Что касается самого хозяина, по свидетельству польского мемуариста Китовича: «Нiчога не каштавала яму стрэлiць чалавеку ў лоб, нiбы сабаку, такiя здарэннi лiчылiся ў доме i ў сям’i Радзiвiлаў нечым звычайным... Нечакана грукнуць ззаду кiем, у час пiцця ўбiць келiх у рот, каб аж захлынуўся чалавек, налiць ззаду за каўнер вiна таму, хто марудна п’е, моцна стукнуць галовамi ў час размовы — каб аж выскачылi на лбах гузы, выкiдваць розныя фiглi з абразай для жаночага сораму — вось самая прыемная забава Радзiвiла».
Магнатские забавы
Нелишним будет напомнить, что Масальский своей женитьбой помог Сапегам одержать верх в деле о наследии мстиславского воеводы и вряд ли был любимцем Радзивилла. Еще Масальские были причастны к суду и расстрелу друга Кароля Радзивилла, буйного Михала Володковича. Когда к Пане Коханку пришел наниматься солдат и сказал, что он служил в полку Масальских, Радзивилл заорал: «Расстреляли Володковича!» — и чуть беднягу не убил.
Тем не менее в 1756 году Казимир Масальский получил приглашение от Радзивилла на большую княжескую охоту... Вот там–то и случилось несчастье. На Казимира шел разъяренный медведь, пули летели мимо, и если бы не шляхтич из радзивилловского окружения по фамилии Сурвила, случилось бы непоправимое. Сурвила зверя пристрелил, и спасенный вечером на привале отблагодарил его щедро — горстью золотых монет.
Пане Коханку, узнав об этом случае, не упустил унизить Масальского. Он заявил, что награждать своих приближенных может только он сам, и тут же торжественно подарил Сурвиле имение на Слутчине и сто золотых монет на обустройство.
Разумеется, дар Масальского на этом фоне выглядел ничтожным. Нет сомнения, что подхалимы Пане Коханку тут же подняли мужа Кристины Розы на смех. Казимир, не выдержав насмешек, немедленно отправился в свои Ляховичи. Мемуарист Леон Потоцкий описывает его состояние так: «Незадаволены сабою i iншымi, ехаў адзiн, конна, пакiнуўшы здалёку за сабою сваю свiту. Толькi любiмыя i неадступныя харты беглi каля гаспадара»...
И далее Потоцкий рассказывает страшную историю. У моста возле Ляховичей сидел нищий хромой старик. Увидев, что приближается пан, он попытался встать на костыли, но пошатнулся и свалился просто под ноги коню. Тот испугался, встал на дыбы, Казимир Масальский упал... И, не владея собой от ярости, закричал борзым: «Взять!»
И те разорвали несчастного нищего...
На круги своя
Казимир Масальский, однако, не был столь бессердечным, как его недавний обидчик Пане Коханку, и не привык к подобного рода происшествиям. Жестокая смерть старика произвела на него столь глубокое впечатление, что он заболел... И вскоре стал совершенно безумен.
Это его состояние затронуло интересы многих. Дело в том, что, если бы Масальского признали сумасшедшим, он утратил бы право распоряжаться своим имуществом, следовательно, это право переходило к кому–то другому... Кристина Роза хотела, чтобы мужа освидетельствовали. Братья Казимира Масальского всячески скрывали его состояние, даже изолировали от жены. Кристина Роза уехала к сестре Анне (которая сама трижды побывала замужем), с ее помощью начала судебный процесс... Понадобилось вмешательство канцлера ВКЛ Чарторыйского, чтобы пани Масальская получила развод.
Но снова превращать себя в приз для многочисленных корыстолюбивых женихов Кристина не захотела. Тем более ее сестра Анна умерла, что еще сильнее вогнало несчастную женщину в тоску. Кристина стала монахиней Виленского монастыря бернардинок. По легенде, она умерла в тот же день, когда ей сообщили о смерти бывшего мужа, который так и не оправился от болезни.
Мать Кристины, Теодора Сапега, пережила дочь на два года. Поскольку детей у Кристины и Казимира не осталось, Теодора, ставшая вновь владетельницей Ружан, отписала их своему родственнику Станиславу Солтану. Но со временем ими вновь стали владеть Сапеги. И в 1784 году канцлер Великого княжества Литовского Александр Сапега принимает в Ружанском дворце прибывшего на Гродненский сойм короля Станислава Августа Понятовского со всей надлежащей роскошью.
До нашего времени от Ружанского дворца дошли одни развалины... Впрочем, сейчас идет реставрация, и, возможно, когда–нибудь мы увидим его столь же величественным, каким он был при Кристине Розе.
Автор публикации: Людмила РУБЛЕВСКАЯ