Вячеслав Янушко: счастье в том, что помогаешь людям

На съемки в проекте «Народный» известнейший белорусский кардиохирург и трансплантолог Вячеслав Янушко приехал с целым багажом. Из большой спортивной сумки он, как фокусник, достал зеленый охотничий костюм, термобелье, теплые свитера, сапоги, шапочку, специальные рукавицы и даже охотничий нож. А в большом длинном футляре — охотничье ружье с прицелом…

Вячеслав Янушко. Кардиохирург, транплантолог. Доктор медицинских наук, профессор, академик Академии медицинских наук Республики Беларусь. Заместитель директора по кардиохирургической помощи РНЦП «Кардиология», главный внештатный сосудистый хирург Министерства здравоохранения.

С другими героями фотосессии Вячеслав познакомился на стоянке возле музейного комплекса «Дудутки» — три собаки породы хаски носились по подтаявшему снегу, дурачась, как дети.

Первая съемка проходила на открытом пространстве, с лесом на заднем плане и парой псов возле героя. Погода была влажной и неприятной, поэтому одевали Вячеслава тепло, а он отшучивался: «Первый раз меня женщина одевает, обычно раздевает»… Подтрунивал хирург и над визажистом, не понимая, как можно «опустить вниз» только ресницы.

Для второй съемки герою припасли шинель а-ля Наполеон — не хватало только треуголки. Но с обычной шляпой Янушко выглядел, как тирольский охотник, присевший отдохнуть с собаками в шалаше.

Третья съемка проходила в радикально иной обстановке — в кресле возле камина. Для создания антуража Таня Вельт специально привезла волчью шкуру — с головой, клыками и когтями. Для этого сюжета был вызван и сын Вячеслава — он привез подходящие светло-коричневые сапоги.

Вероятно, веселее всего на съемках было собакам хаски — для них побегать на свежем воздухе (пусть и на поводке) было истинным счастьем. Пока главный герой переодевался и поправлял макияж, два огромных пса-брата гонялись друг за другом, кусались, качались в мокром снегу, а их более мелкая мамочка отчаянно пыталась вырыть нору и найти под снегом затаившуюся мышь.

Первый раз подходить к хаски было немного страшно, учитывая их жуткое сходство с волками. Но эти мохнатые мордашки с раскосыми глазами оказались очень приветливыми и с удовольствием давали себя погладить.

Охотничий стаж у Вячеслава Янушко — более 20 лет. Хирург предпочитает ходить на кабанов, лосей, оленей. На уток не охотится — «из-за большой конкуренции». «Приезжает слишком много охотников и из-за одной утки могут разгореться сильные споры», — рассказывает он. Янушко приучил к охоте и старшего сына, который раньше был заядлым рыбаком.

Охота для хирурга — отдых. «Когда лечишь больного, нервная система напряжена до предела, поэтому общение с природой позволяет расслабиться и всю неделю приходить на работу более сконцентрированным», — говорит Янушко.

— Вам не кажется странным, что в будни вы спасаете жизни людей, а по выходным — убиваете животных? – интересуемся у него в перерыве между съемками.

— Хирург, который жалеет что-то или кого-то, — не хирург. Высшее мастерство хирурга проявляется, когда он может прооперировать своих родственников. Если пожалеешь, — сделаешь минимум вместо максимума. Так и в охоте. Те же дикие кабаны или лоси могут расплодиться и нанести вред населенным пунктам, сельскому хозяйству.

— Ваш самый ценный трофей?

— Любому трофею всегда радуешься, как ребенок. Хотя для меня главный трофей в том, что охота проходит без эксцессов, ведь это опасное увлечение.

— Сейчас практикуют охоту на зубров, слышали об этом?

— Да, слышал. Я и охочусь в местах, где разрешена периодическая охота на зубров. Но это очень дорогостоящее мероприятие. Как-то на охоте зубр вышел на моего сына. Он рассказывал, как страшно, когда метрах в 50-60 от тебя идет такая «машина» — не знаешь, куда она пойдет дальше. Да и с первого выстрела такого зверя не убьешь…

Я знаю людей, которые охотятся на зубров. Но такая охота проводится только ради трофея — чучела головы. Мое ружье бы на зубра не поднялось.

— Вы известный хирург, и к Вам наверняка обращается больше людей, чем Вы можете принять… Тяжело отказывать?

— К хирургу люди приходят с последней надеждой, когда уже ничего не помогает, и остается только операция. Для меня самый тяжелый момент — когда я понимаю, что человека не спасет даже это. Но радует, что с каждым годом отказов становится меньше, увеличивается количество операций у людей старше 70-75 лет. Это говорит о том, что уровень жизни в нашей стране повышается, увеличивается продолжительность жизни людей.

— Среди Ваших пациентов есть такие, кто стал Вам другом?

— За долгие годы работы я провел порядка пяти-шести тысяч операций, и если бы со всеми дружил, то это было бы население целого городка. Часто звонят и говорят: «Вы меня оперировали 10 лет назад». Хорошо, что помнят. Хотя бывает, что пациент приходит на повторный прием и не знает, кто его оперировал… Это ударяет больнее.

Но, конечно, есть люди, с которыми дружим, встречаемся.

— Почему вы остались работать в Беларуси, а не уехали куда-нибудь за границу?

— Не буду скрывать, мне предлагали работать в Англии, и я готов был ехать, но разрешали брать только младшего ребенка, а я не хотел разделять семью. Было предложение из Австрии, но если знаешь один язык, тяжело переучиваться, читать лекции и работать на другом. Когда я поехал в свою первую заграничную командировку, меня не было около трех месяцев и ходили слухи, что я не вернусь. А когда все-таки приехал назад, пациенты встречали меня в аэропорту. Это очень зацепило!

Не в деньгах счастье, а в том, что ты оказываешь помощь. Ведь есть много операций, которые в Беларуси могу делать только я. Если я оставлю свою республику, что будет с больными? Вот и продолжаю создавать свою школу, учить и лечить…

Партнер проекта — РУП «Белтелеком»