И STAR, и млад
Маэстро Финберг о планах оркестра, зарабатывании денег, эстрадных премиях и современной музыке.
Народный артист Беларуси, профессор Михаил Яковлевич Финберг интервью дает не часто. Маэстро объясняет это так: на голубые экраны его не зовут, поэтому практически все свое время он посвящает любимому детищу — оркестру, а это в первую очередь репетиции и гастроли. Несмотря на свои 60 с хвостиком, он считает себя молодым. Ежедневно встает в пять утра и проходит пешком восемь километров. “Многие ли молодые продюсеры могут посостязаться со мной?”, — шутя спрашивает он. Корреспондент “НГ” встретилась с маэстро, чтобы выяснить, как готовится Национальный академический концертный оркестр Беларуси к предстоящему 25-летнему юбилею и что увидел Михаил Финберг, путешествуя со своим коллективом по малым городам и селам страны с фестивалями и праздниками музыки.
Постоянные гастроли и разъезды — 99 процентов концертов оркестр дает на выезде. Фестивали и еще раз фестивали — всего их пятнадцать. Несвиж, Заславль, Мстиславль, Туров, Чечерск... Форумы бело-русской музыки, которые основал Михаил Финберг за свою творческую карьеру в малых городах нашей страны, для местных жителей стали настоящим глотком свежего воздуха среди будничной рутины. Масштаб проделанной работы колоссальный, но еще больше удивляют грандиозные планы. Программы, посвященные Дмитрию Лукасу, Максиму Богдановичу, Владимиру Мулявину, Григорию Пуксту и Эдуарду Зарицкому, фестиваль “Шлягер на все времена”, на котором слушатели насладятся творчеством Раймонда Паулса, и, конечно, ежегодный подарок всем любителям джаза — три дня великолепной музыки от белорусских и зарубежных джазменов. Говорят, билетов уже почти нет. Как ни странно, в Минске оркестр выступает редко. Причина — отсутствие залов и концертных площадок.— Всегда сложно найти зал в столице, — рассказывает Михаил Яковлевич. — Это большая проблема. Площадки здесь не для нашего коллектива, но работать-то надо... Меня устраивает зал Белгосфилармонии, да и то не в полной мере. У нас ведь большой оркестр, сколько места надо для того, чтобы всем рассесться! Да и у филармонии самой 26 коллективов. Их надо занять, поэтому все расписано. Я не могу сказать, что кто-то не дает — просто нет возможности. От остальных залов таких предложений я не имею.Вот и получается, что круглый год оркестр, которому, к слову сказать, несколько месяцев назад присвоено почетное звание академического, путешествует по малым городам и агрогородкам страны. Михаил Яковлевич уверяет, что сельский слушатель для него особенно дорог. Люди на периферии понимают истинное искусство и ненавидят, “когда им врут и поют под фонограмму”.— Наш коллектив никогда не пользовался фонограммой и, пока я жив, пользоваться не будет, — в этом вопросе Михаил Яковлевич категоричен. — В агрогородок может приехать баянист, сыграть две песни, ему поставят печать — и это будет считаться отработанным концертом. Мне же, чтобы привезти оркестр, надо погрузить 22 тонны оборудования! Я и мои коллеги с удовольствием едем в регионы, хотя порой выступали в таких местах, где пол под музыкантами проваливался, потому что был прогнившим. Несмотря на это, люди сидят и слушают музыку. Когда я приехал на родину Адама Русака с программой, посвященной его творчеству, был несказанно удивлен. Март. Сверху капает, помещение клуба не отапливается. Пришли женщины, наши с вами родные белорусские женщины в белых вышитых кофточках! У большинства пальцы скрючены, потому что они вкалывают — слезу пустить можно. Но как они слушали песни на стихи своего земляка и все плакали!А вот за границу коллектив в последнее время не выезжает. Причина — финансовая. Михаил Яковлевич подсчитал: здесь, в Беларуси, оркестр зарабатывает... больше.— Обманывать самих себя нет необходимости, — разводит руками Финберг. — Ездить ради того, чтобы потом сказать “я там был”, считаю нецелесообразным. Два года мы работали в Италии на пятом канале телевидения — это было другое дело. Сейчас мы высокооплачиваемый оркестр. Когда нас пригласят достойно, мы поедем. Просто так поехать, чтобы налогоплательщики брали это на свои плечи, мне стыдно.Маэстро уверяет, что его коллектив не работает по указанию сверху. Оркестр — структура государственная, однако давно вышел на самоокупаемость. Музыканты у Финберга получают по три с половиной миллиона.— Мы закончили год с прекрасным результатом, — рассказывает Михаил Яковлевич. — Заработали столько, сколько остальные коллективы все вместе. Если вы приедете к нам в оркестр в полвосьмого утра, то увидите, что люди уже стоят и разыгрываются. Я, например, начинаю работать с семи утра. На гастролях мы не барствуем, в гостиницах не останавливаемся. Проехали 350 километров, дали два концерта — и назад. И завтра на работу. Так что нашим музыкантам надо иметь выдержку и понимание.Учреждению национальной премии в области эстрадного искусства Михаил Яковлевич рад. Оркестр, в котором играют только выпускники Белорусской государственной академии музыки, когда-то и сам инициировал свою премию — “Лучший джазмен года”.— Получается интересно: любая организация сегодня учреждает свою премию. Тот лучший композитор, тот лучший певец... Я не перестаю удивляться, кому присваивают эти премии. И это делают люди, которые не знают, на каких линейках какие ноты пишутся. Так же нельзя! Ну хотя бы какая-то общественность должна это решать или признанные мастера, которых делегировали бы на это дело. Под премией должны быть конкретные достижения. А то получается — чем короче юбка, тем лучше певица.К современной музыке у Финберга отношение неоднозначное. Маэстро признается, что с трудом запоминает имена нынешних “звезд” эфира:— Мне многое нравится из современной эстрадной музыки, но еще больше не нравится. Сегодня надо заниматься не звучанием, а содержанием. Танцевальные ритмы нужны. Но мы же с вами люди: кто знает, может, завтра будем плакать от горя... Должна быть разная музыка, как и разные краски. Но включаю наши FM-станции: мы все время должны подпрыгивать! А мне не хочется скакать — я хочу о чем-то задуматься...