Правила хорошей осанки
Правила хорошей осанки
Сегодня вечером на сцене Купаловского театра пройдет юбилейный вечер, посвященный 90–летию театра. За день до этого на малой сцене концертного зала «Минск», которая, видимо, станет одной из площадок театра на время реконструкции, купаловцы отыграли бодрую премьеру «Офис» по пьесе «Бесхребетность» современного немецкого драматурга Ингрид Лаунзунд. Спектакль стал лучшим доказательством того, что ни предстоящий ремонт, ни груз юбилейных дат на театр не давят: он занят работой, профессией и сезон закрывает на веселой, вибрирующей комедийной ноте, от которой еще долго стоит гул в ушах. Саунддрама в Купаловском уже была, теперь вот добавилась офис–драма.
Если в недавней «Театромании» задействовано среднее поколение купаловцев, то «Офис» отдан на откуп молодым актерам. Они орут и резвятся здесь, как молодые щенки в вольере, ставят друг другу подножки, стараются переиграть и поддержать в критический момент. «Офис» — спектакль для выносливых актеров: кажется, физически замечаешь, как к концу истории они теряют несколько килограммов. Причем работают здесь все без скидок. Это не студийный, и не студенческий театр, и не гогочущий капустник — это психологическое варево самой высокой пробы. Здесь есть и мелодрама, и тема «лишнего человека», и критика современного общества потребления. В общем, актерам есть где разгуляться: они могут попробовать себя в разных регистрах, счастливо избегая приземленной «бытовухи», штампов и самолюбования. На это здесь попросту нет времени, успевай только педали крутить да темп держать. А скорость постановки, конечно, феерическая. Не припомню за последнее время спектакля, где так бы держали темп. Правда, время для того, чтобы перевести дыхание и исполнителям, и зрителям, здесь все–таки остается в самом финале, когда герои с разной степенью отчаяния произносят свои монологи. И, разумеется, чтобы представить всю картину стильной премьеры, нужно смотреть два состава. Но определенно для недавно прибывшего в труппу Павла Харланчука, а также для Ольги Скворцовой, Сергея Рудени их «офисные» образы — это большая актерская победа. Пусть имя драматурга у нас пока широко не известно, одно ясно: «Бесхребетность» — одна из лучших пьес последнего времени. И наверняка Ингрид порадует нас еще чем–нибудь. Следует пристально следить за ее литературной судьбой.
До Екатерины Аверковой — одного из самых плодовитых постановщиков столичной сцены (на ее счету такие разные спектакли, как «Кысь», «Оскар и Розовая дама», «Возвращение голодаря», «Зима»), к Лаунзунд подступался только покойный худрук Московского театра им. Пушкина Роман Козак. И там тоже был успех, и критика захлебывалась от справедливого восторга.
История пяти «белых воротничков», начинающих обычный рабочий день в своем офисе с рутинных механических действий — дружелюбных приветствий, перекура, методичного поединка с кофе–машиной, подготовки документов для доклада боссу, постепенно вырастает в захватывающую психологическую драму с приятными элементами вышколенного европейского абсурда (уровня, например, «Стриптиза» Славомира Мрожека) о личностном апокалипсисе каждого из пятерки. К черту правила хорошего тона и осанки!
«Тебе повезло, ты не такой, как все, — ты работаешь в офисе», — строчка из песни Шнура могла бы стать эпиграфом ко всей этой истории. На героев все давит: стены, сроки, присутствие коллег, дверь кабинета шефа. Можно, конечно, сделать шаг и выйти из офиса на свежий воздух, но это все равно что шагнуть в бездну, в неизвестность, в пропасть. Лучше повернуть назад, взять себя в руки, отогнать чернуху и депрессию и снова влиться в коллектив, в работу. Остаться человеком в этом стеклянном зверинце сложно, потому что съедят тут же — как десерт к чашке кофе. Однако пройдя весь путь уготованных драматургом испытаний, «офисный планктон» находит в себе силы, чтобы все–таки не переступить какую–то незримую последнюю черту, протягивает друг другу руку помощи и даже поет советскую песню на немецком «Пусть всегда будет солнце». И в этом смысле ко всем своим плюсам пьеса «Бесхребетность» — еще и гуманистическая вещь, что уж вообще для современной драматургии нехарактерно и даже как–то старомодно. И пусть на пути к этому финалу один из героев почти сходит с ума («Вот вы, городские, до чего человека можете довести», — сказал бы по этому поводу герой Георгия Буркова из схожей по проблематике комедии Эльдара Рязянова «Гараж»). Тем не менее Ингрид Лаунзунд дает шанс на то, что коллективного помешательства все–таки можно избежать. Правда, для этого надо хотя бы редко, за общим городским шумом, за всеми помехами большого города, хоть иногда, пусть едва–едва, но все–таки слышать друг друга.
Фото ААлександра Дмитриева.
Автор публикации: Валентин ПЕПЕЛЯЕВ