Миллион роз Андрея Вознесенского

Миллион роз Андрея Вознесенского

Ненавижу эту нашу стеснительность. Почему так боимся при жизни назвать великого творца гением? Это глупости, что незаменимых нет. Незаменимые есть! Никто и никогда не заменит Муслима Магомаева, Людмилу Зыкину... Стыдно и больно читать не про величие народной певицы, а про ее бриллианты, кому они достанутся... И вот еще одна невосполнимая потеря. В первый день лета не стало Андрея Вознесенского. Тут же посыпались эпитеты «несравненный», «гениальный», «властитель душ», «поэт, собирающий стадионы»... А где вы были раньше? Я тут же вспомнила строки друга Андрея Андреевича Евгения Евтушенко: «Ему бы — при всем его голосе, внешности — дать бы при жизни хоть чуточку нежности»... На панихиде в Доме литераторов, где не было ни давки, ни очереди, Евгений Александрович долго всматривался в лицо ушедшего друга...

Вам не странно, что Вознесенский так и не стал при жизни нобелевским лауреатом? Хотя его хорошо знали в мире. С ним с удовольствием общались Рональд Рейган и Боб Дилан, приглашал на завтрак Пабло Пикассо. Его откровенно обожала Жаклин Кеннеди, Сальвадор Дали дарил свои рисунки.

Я не могу считать, что была знакома с поэтом. Хотя дважды сидела с ним за одним столом. Остроумный, обаятельный, без всякой спеси и мании величия. И за столом он был первый — масштаб личности был такой. Архитектор по первой профессии, он словами и рифмами оперировал легко и парадоксально. Соединял миры и антимиры, создавал совершенно потрясающие, невероятные образы. Только он мог написать: «В Политехнический! В Политехнический! По снегу фары шипят яичницей». Или: «Тишины хочу, тишины. Нервы, что ли, обожжены»... И еще: «Не возвращайтесь к былым возлюбленным, былых возлюбленных на свете нет»... А это его знаменитое посвящение Плисецкой: «В ее имени слышится плеск аплодисментов. Она рифмуется с плакучими лиственницами и с персидской сиренью. Она ввинчивает зал в неистовую воронку своих 32 фуэте...»

50 лет он был главной энергетической силой русской поэзии. Очень любил Россию, русскую природу. Последние 25 лет предпочитал жить в подмосковном Переделкино. И, несмотря на грозный окрик Никиты Хрущева «Убирайтесь вон из страны!», никогда не собирался покинуть родину... Внешне поэт тоже был очень хорош. Прищуренный взгляд умных глаз, лукавая улыбка, элегантная одежда, обязательные шарф и шейный платок вместо галстука. Тем печальнее и ужаснее была та метаморфоза, которая произошла с ним в последние два года. Как–то сразу он превратился в дряхлого, немощного старика с недействующей рукой и перешедшего на шепот. Говорили об инсультах, болезни сердца. Оказывается, уже много лет, по свидетельству жены, поэт страдал болезнью Паркинсона. Приступы становились все чаще, и уже не помогали регулярные поездки к врачам в Германию. Андрей Андреевич уже не мог есть, пища вводилась через специальную трубку. Поэт умер от кишечной непроходимости... Неизлечимую болезнь, возможно, спровоцировали несколько автоаварий. А незадолго до смерти во время прогулки на поэта напала стая одичавших собак...

Для Вознесенского не существовало низких жанров. Он откровенно признался, что стал богатым, когда сочинил стихи к нескольким песням. «Миллион алых роз» пела не только Алла Пугачева. Вслед за ней эту песню запела вся страна...

46 лет поэт был женат на одной женщине. Умной, талантливой, все понимающей и все наперед прощающей Зое Богуславской. Когда они познакомились, она была замужем. Сколько сил было потрачено, чтобы добиться ее! На ее руках он и умер... Но поэту нужны музы. Его обожали актрисы, иногда случались романы. Своим пассиям поэт дарил стихи. Есть стихотворение «Дочь фараона», посвященное Людмиле Максаковой, много стихов посвящено Татьяне Лавровой. Это был долгий роман, иногда мучительный для обоих... Но лучшую поэму — «Оза» — он посвятил главной женщине своей жизни, своей жене.

Поэт очень любил Беларусь. Когда был здоров, часто приезжал. Обожал гостить у Евгения Будинаса в Дудутках. Там с удовольствием выпивал немного фирменной самогонки, закусывая малосольным огурцом с медом. Замечал местных красавиц... Дружил с Василем Быковым и Рыгором Бородулиным. Говорят, рассматривая фотографию, где они вместе, Бородулин с грустью заметил: «Я следующий». Типун вам на язык, Рыгор Иванович!

Автор публикации: Элеонора ЕЗЕРСКАЯ