Актуальность классики

Фильм французского режиссера Пьера Леона "Идиот" был показан в мае в рамках Фестиваля европейского кино.Об этом фильме и других работах режиссера корреспондент "БР" беседует с г-ном Леоном.

- Г-н Леон, во Франции и в России ваш фильм по роману Достоевского получил хорошие отзывы критиков и имел успех у зрителей. Почему публику заинтересовало кино, снятое по роману, написанному еще в XIX в.?

- Я думаю, что, если бы мы могли объяснить, почему тот или иной фильм нравится публике, то все фильмы были бы успешными. Возможно, зрители пришли именно из-за Достоевского, потому что многих во Франции, и меня в том числе, интересует этот писатель. К тому же в роли Настасьи Филипповны снялась Жанна Балибар, одна из лучших французских актрис.

В фильме показана, в общем-то, вневременная ситуация, у меня не было цели восстановить эпоху. По внешним признакам действие происходит в ХХ в., но неизвестно, когда точно. Персонажи одеты современно, но нейтрально.

Для меня было важно все сгладить и оставить то, что всегда современно, - конфликт, который существует и сейчас: женщина восстает против мужчин, которые хотят ее купить. Она говорит: "Вы хотите меня купить? Тогда я буду выбирать, кто меня купит". То есть она переворачивает все по-своему.

Именно это меня интересовало, и я думаю, это всем о чем-то говорит. Поэтому неважно, когда и где это происходит - в России, во Франции или в какой-то другой стране.

"Идиот", конечно, не кассовый фильм, и его успех с коммерческой точки зрения относительный. Но все-таки никто денег на нем не потерял; наоборот, была прибыль от проката, хотя на нее мы не очень рассчитывали.

- Как появилась идея снять фильм и кто финансировал проект?

- Достоевский - очень интересный писатель. Его произведения - это стык между литературой, театром и кино, и как раз эти три вещи меня интересуют. Решение об экранизации пришло как-то само, словно не я его искал, а оно меня. Сначала я собирался экранизировать весь роман. Но когда я пришел в Центр кинематографии и сказал, что собираюсь снять 14 серий этого фильма: В общем, я ушел, снял еще два фильма и опять вернулся к этой теме.

Я решил найти в романе какой-то маленький кусочек, который можно снять в одной квартире, с минимумом декораций. Именины Настасьи Филипповны - это самый гигантский скандал в романе, настоящий подарок для режиссера.

Я довольно скверный сценарист, и поэтому, когда есть такие прекрасные сценарии (а "Идиот" - такое театральное произведение, которое практически не нуждается в сценарной доработке), то я просто беру и снимаю.

Написание сценария требует большой работы, которая быстро утомляет. Сценарий для меня - это что-то вроде мелодии, требующей оркестровки, которая меня интересует больше. А это происходит, когда снимаешь фильм.

С финансами было довольно сложно, я даже не думал, что так трудно будет снимать с продюсерской точки зрения. Фильм был сделан на деньги друзей, как, впрочем, и остальные мои фильмы, которые финансировали мои друзья, мама. Так бывает в жизни.

К слову, я сейчас снимал документальный фильм, продюсером которого был мой брат Владимир. Впервые в моей жизни я получил деньги из Центра кинематографии. Фильм о французском режиссере Жан-Клоде Бьетте, моем друге, который умер 7 лет назад. Он был очень интересным режиссером. И вот какой парадокс: Бьетту государственные институты никогда не давали денег на его фильмы, и мне никогда не давали, а на фильм о нем мне выделил средства Центр кинематографии!

- В одной из статей о вашем фильме было сказано, что Леон экранизирует не Достоевского, а перевод Достоевского на французский, оказывающийся деконструкцией текста. Вы согласны с такой оценкой?

- Это было написано в очень хорошей и умной статье московского кинокритика Инны Кушнаревой. Меня она удивила и обрадовала. Это была первая рецензия в русской прессе. Я очень волновался, как воспримут фильм, поймут или не поймут. По-моему, г-жа Кушнарева очень правильно все поняла. Действительно, это не просто перевод на французский язык, а, я сказал бы, даже на французский менталитет. Французский язык более спокойный, и в данном случае каков язык, таков и фильм.

- К слову, о переводах, которыми вы также занимаетесь. Вы человек двух культур и двух языков. Насколько сложно адекватно перевести произведение с одного языка на другой?

- У меня теории на этот счет нет, потому что я переводил всегда немножко по-дилетантски, непрофессионально, во всяком случае. И, когда я занялся переводом произведений Блока, профессиональная переводческая сфера Франции на это посмотрела скептически.

Я думаю, надо слушать звук. Для меня самое важное - это ритм, звук, музыка произведения. Я это слышу и представляю, как это можно передать по-французски. А как русские символисты переводили Бодлера, Верлена и Рембо? Они тоже слушали звук.

С переводом Достоевского для фильма было совсем по-другому, это все-таки перевод не для чтения. Тут надо слушать и понимать очень быстро, и примечаний никаких не может быть.

Когда я переводил полицейские романы Вайнеров, там был свой подход - надо находить какие-то эквиваленты, потому что таких выражений, которые там встречаются, во французском языке нет.

Когда мне было 25 лет, я перевел Цветаеву, и был одним из первых переводчиков ее поэзии на французский язык. Мне было это интересно, потому что ее мало кто знал во Франции. Книга вышла сначала в маленьком издательстве в 1986 г., а потом ее переиздал "Галлимар". Для переиздания я основательно переработал перевод и больше творчеством Цветаевой не занимался, потому что ее очень трудно переводить.

- Вы переводите, пишете статьи, снимаете фильмы и сами снимаетесь. Какому из этих занятий вы отдаете предпочтение?

- Фильмам, конечно. Я только это умею делать. Может быть, плохо, но умею. Остальное - это так, серьезные забавы. А вот чем я больше всего люблю заниматься, так это читать. Если бы можно было целый день читать и ничего не делать, я бы сидел и читал. Очень много написано прекрасных, гениальных книг, которые мной еще не прочитаны. Я решил, что их надо прочесть.