Белоруска Анастасия Москвина с успехом выступила на сцене Большого театра России

Солистка Национального академического Большого театра оперы и балета Республики Беларусь Анастасия Москвина с успехом выступила на сцене Большого театра России в спектакле "Летучая мышь" Иоганна Штрауса.
Исполнившая ведущую роль Розалинды, белоруска великолепно вписалась в блестящую актерскую команду. Исполнительницы партии Адели - солистки Большого театра Анна Аглатова и Дарья Зыкова. Очень разные Айзенштайны - английский баритон Уильям Дейзли, тяготеющий к музыке XX века, и хорватский тенор Крезимир Шпицер, преимущественно исполняющий музыку. Партию доктора Фальке исполнили Эльчин Азизов (Большой театр) и Игорь Головатенко ("Новая опера"), Князя Орловского - солистки Большого Елена Манистина, Светлана Шилова и англичанка Анна Стефани (недавно успешно выступившая с оркестром "Новая Россия"), Альфреда - австралийский тенор Эндрю Гудвин (один из постоянных Ленских Большого) и очень молодой солист Самарского театра оперы и балета Анатолий Невдах.

"Летучая мышь" родилась на сцене Большого театра России благодаря очень молодой команде постановщиков. Это швейцарский дирижер Кристоф-Маттиас Мюллер, руководитель симфонического оркестра Геттингена и молодой режиссер Василий Бархатов, поставивший пять спектаклей на сцене Мариинского театра, номинант нынешней "Золотой маски".

Автор высокотехнологичных декораций - известный театральный художник Зиновий Марголин, обладатель всевозможных театральных премий и наград, среди которых - и "Золотая маска", и "Хрустальная Турандот". Художник по костюмам - знаменитый кутюрье Игорь Чапурин. Световую партитуру придумал Дамир Исмагилов, а хореографическую - мастер "контемпорари" Денис Бородицкий.

О работе над постановкой Анастасия Москвина подробно рассказала в авторской программе Алексея Вайткуна "Личное дело".

Поздравляем вас с премьерой! Насколько я понимаю, критиков удалось сразить…

Да, премьера прошла с большим успехом: было пять спектаклей на новой сцене Большого театра России. Если говорить непосредственно о "Летучей мыши", то следует отметить: то, что Большой театр обратился к этому произведению, - очень необычно. Необычно, что на сцене театра оперы и балета идет оперетта, поэтому спектакль стал колоссальным явлением для российской столицы, и на это событие было устремлено очень много глаз.

Над постановкой работала большая творческая группа под руководством молодого режиссера Василия Бархатова. Он поставил несколько спектаклей в Мариинке, в Драматическом театре имени Пушкина в Москве. Это режиссер с большим творческим багажом, хотя и очень молодой - ему всего 28 лет. Его возраст был плюсом для постановки: нужно было показать "Летучую мышь" так, как никто до этого не показывал. Мы все знаем одноименный кинофильм, в котором играл Юрий Соломин, эта оперетта идет на русском языке во многих театрах, поэтому нужно было очень удивить публику, тем более в Большом театре.

Постановку восприняли неоднозначно. Часть зрителей пришла, ожидая увидеть перья и боа, то есть типичную классическую оперетту, которой они не увидели, - поэтому, возможно, остались немного недовольны. Но, безусловно, были и те, кого эта работа приятно удивила.

Это очень авангардный спектакль, что меня обрадовало изначально. Василий сказал, что это антиоперетта, что мы не должны оставить ни одного элемента из оперетты, чтобы то, что мы сделали, было чем-то модерновым, непохожим на все, что было до этого. Весь классический материал остался. Мало того, были открыты все купюры, которые во многих классических трактовках этого произведения закрывают. Здесь был весь Штраус полностью, со всеми ансамблями. Партии исполнялись на немецком языке, на языке оригинала, как и диалоги.

Как Москвина попала в Москву на сцену Большого театра России?

Случай, судьба или воля Господа. У всех складывается впечатление, что попасть в Большой театр нереально. Я тоже так думала. Был объявлен конкурс по России и странам СНГ, и импресарио Большого театра ездили и отбирали молодых ребят, слушали голоса: ко дню открытия театра нужно было представить костяк солистов, которым бы гордился Большой театр - их и искали в других странах.

В Минске было прослушивание, и из 12 человек, которые были отобраны во всех странах, прошли трое белорусов. Но на прослушивание я идти не собиралась: не подходила по возрасту - там был лимит до 35 лет, а мне чуть больше. Меня уговаривали сходить прослушаться, но я не хотела начинать новое дело с вранья - не хотела скрывать свой возраст. Кстати, моя подруга Оксана Волкова, которая является нашей ведущей солисткой, прошла в эту школу, сейчас учится в Москве при Большом театре, вводится в спектакли.

Но, продолжу, меня все-таки уговорили прийти - педагог, Людмила Яковлевна Колос, позвонила и сказала: "Приди - пусть на тебя просто посмотрят, послушают, совет творческий дадут". Я, совершенно не настраиваясь, пошла. Все получилось очень легко, совершенно без волнения. После того, как я спела первую арию, мне сказали, что у меня очень редкий тембр, очень красивый голос и пригласили приехать уже на кастинг в Москву. Я поехала.

Так попала во второй состав "Летучей мыши". В первом составе мою партию исполняла солистка Большого театра Динара Алиева. Была серия из пяти премьер: первые три премьеры пел первый состав, вторые две и сдачу накануне пел наш.

Какое впечатление сложилось у вас о режиссере? Легко ли было изначально доверять молодому человеку, чей возраст - 28 лет?

В ходе репетиции я почувствовала, что по своему интеллекту и отношению к жизни Василий Бархатов совершенно не 28-летний парень. Это обладатель огромного разума, у него много идей, и все они очень театральные, очень реальные и очень новые. Сейчас в театре даже художнику трудно предложить нечто новое - то, что не повторялось. Василий Бархатов нов по своей природе, и в этом заключается секрет его успеха. Четыре постановки в Мариинке в таком возрасте говорят о его неординарности как режиссера, о том, что с ним хотят сотрудничать маститые музыканты. Я считаю, что он - уникальное явление в искусстве. Такие люди рождаются очень редко.

Что вас поразило в работе с Бархатовым?

Легкость. Оперетта - легкий жанр, и у режиссера была легкость по отношению к материалу. Он был стопроцентно готов к постановке, знал всю партитуру. Это настоящий музыкальный режиссер, которых не хватает в Минске, да и в мире, пожалуй. Не все драматические режиссеры могут приступить к музыкальному материалу - к опере или оперетте. Для этого нужно владеть партитурой, иметь музыкальное образование, знать, что в какое время делают певцы. У него это присутствует: он знает каждую ноту, кто, где и что поет, заранее знает все мизансцены.

Он слушал и какие-то наши предложения. Можно было попробовать с ним спорить, но у него была достаточно жесткая позиция: несмотря на свой возраст, он достаточно волевой человек, к нему все относились уважительно. Повторюсь, в воздухе постоянно ощущалась некая легкость: постоянно были какие-то шутки, которые рождались у него и у актеров.

Как в Большом театре России организован творческий процесс?

В постановке участвовали приглашенные солисты, солисты Большого театра, солисты театров Москвы - "Новая опера", "Геликон-опера". Был кастинг, оба состава были сборные.

Хорошо спелись?

За два месяца, в течение которых длились репетиции, спелись хорошо, притерлись друг к другу. Со мной работал Уильям Дэзли, английский баритон, очень известный в Европе. Это очень удобный партнер с потрясающими вокальными данными. Мы, артисты, все владели английским языком, поэтому общались напрямую. В первом составе был хорват, англичанка, которая пела партию князя Орловского. В течение двух месяцев с нами работали репетиторы по немецкому языку.

Сложно было петь на немецком?

Не так сложно, как я думала. Я не знала немецкий, учила его с нуля. Преподаватели работали с нами над каждой фразой, над каждым звуком.

Критики отмечают в своих рецензиях, что немецкий был хорошим…

Немецкий, действительно, хороший, и такая тенденция наблюдается в Большом театре по отношению ко всем постановкам: на каком бы языке пьеса ни ставилась, приглашают специалистов - носителей языка из Европы, которые работают с солистами над произношением.

Что еще вас поразило в Большом театре?

Поразили концертмейстеры, работа оперной канцелярии, сотрудники которой звонили и напоминали об уроках или встречах. Невозможно потеряться и не прийти на репетицию, потому что все организовано так, что ты придешь, что тебя найдут.

Солистам предоставлялась гостиница в центре города, были очень комфортные условия, ты не уставал. Ведущим солистам предоставляется машина перед спектаклем и после него. Это очень приятно. Даже если тебе машина не нужна, это показывает отношение к солисту: люди понимают, что перед спектаклем исполнителю не стоит ехать в троллейбусе или в метро, как и после спектакля с букетами цветов.

Большое количество репетиций перед постановкой было проведено непосредственно на сцене. С первого марта в Большом отменили все спектакли, хоть это было финансово и невыгодно театру, все наши репетиции шли только на сцене, в родных декорациях. Мы успели врасти в эту постановку. Надеюсь, что в июле сказка повторится и зрители вновь смогут увидеть "Летучую мышь". Меня часто спрашивают, почему только летом? Все дело в том, что, повторюсь, состав актеров интернационален и собирать всех вместе достаточно часто у организаторов не получится - у каждого артиста свой гастрольный график.

Скажите, а чему вы смогли научиться за время работы в Большом? Что вы взяли для себя из этого проекта?

Мне очень понравилась работа с иностранцами, мне понравился их подход к репетиции. Если наши исполнители обычно долго раскачиваются (партию выучил, недоучил, доучу по ходу), то иностранцы уже изначально готовы к работе. Не было такого, чтобы они не знают музыкального материала или диалогов. Их подход был настолько четким и профессиональным, что это сразу подкупало и вызывало уважение - этому обязательно надо учиться. Уверена, что если все будут так относиться к творческому процессу, то понадобится не два месяца для подготовки спектакля, а меньше. У иностранцев очень конкретное, очень уважительное отношение к репетициям, к коллегам и режиссеру.

С нами работал Кристоф Маттиас Мюллер - потрясающий немецкий дирижер, который проводил спевки и репетиции. От него я слышала много очень хороших слов в свой адрес.

Для меня эта работа была в какой-то мере стажировкой. Я посмотрела все спектакли, которые шли в Большом в течение первого месяца, поэтому имею представление и о составе солистов, которые работают в основном штате, и о приглашенных солистах. В Большом театре очень много приглашенных солистов - у нас такой системы в театре не существует. Там наряду с основным штатом существует огромный список приглашенных исполнителей, которые когда-то пели в их спектаклях, и информация о них есть на сайте.

Если поначалу я сильно волновалась, то затем чувствовала себя очень комфортно. Я поняла, что у меня очень приличный исполнительский уровень даже для масштаба сцены Большого театра. Нам всегда кажется, что в Большом театре все должно быть на двести процентов, но театр - это живой организм, который находится в постоянном движении. Если сейчас есть определенное количество сильных солистов, то лет через пять они могут куда-то уехать: это Москва, и лучших начинают переманивать в Европу. Многие уезжают или работают в театре, но уезжают на постановки, поэтому не всегда в театре можно увидеть сильный состав исполнителей на каком-то спектакле.

Было очень много хороших приглашенных солистов, было много хороших театральных солистов, и было много не очень хороших солистов в штате Большого театра России. Не все так безоблачно на самом деле, и, видимо, в этом кроется одна из причин, почему я и мои коллеги из других стран там пели. В советские времена была тенденция, когда представители Большого театра ездили по СССР и приглашали певцов из различных республик. Уже довольно долго белорусы не пели в Большом театре, не участвовали в постановках, тем более в ведущей партии, в премьере. Сам факт того, что я, белоруска, впервые появилась там (причем в главной, а не в "моржовой" партии), - это замечательно. Может быть, это хорошая тенденция на будущее для остальных солистов. Я поняла, что солисты белорусского театра могут составить конкуренцию солистам Большого: у нас есть очень сильные исполнители, и нужно знать себе цену. Это понимаешь тогда, когда куда-то выезжаешь, когда работаешь с другими солистами, когда есть возможность сравнить творческий потенциал. Сложилось мнение, что в белорусском театре хорошо могут петь один-два человека. На самом деле состав солистов у нас не хуже, чем в Большом театре России. Хочется, чтобы это поняли все.

Недавно у нас в эфире был режиссер Михаил Панджавидзе, который говорил, что сегодня в театре необходимо удивлять. В его постановке "Набукко" было задействовано много современных технологий. Большой театр России движется по тому же пути? Там тоже удивляют техническими средствами?

К сожалению, когда ставилась опера "Набукко", я была в Москве. Но полагаю, что Михаил Панджавидзе перенес к нам тенденцию Большого театра, потому что является его режиссером. Конечно, там тоже есть тенденция удивлять в спектаклях. Для "Летучей мыши" наш белорусский художник-декоратор Зиновий Марголин сделал колоссальные декорации, где все было мобильным - двигалось и работало, во втором акте на сцене был огромный бассейн с водой. Все было сделано на высоком техническом уровне.

Да, москвичи тоже стараются удивлять, и в первую очередь творчески - приглашают много западных режиссеров и дирижеров с известными именами. Я бы посоветовала это же делать и нашему театру: это полезно и для афиши, и для опыта. Конечно, приоритет в нашем театре нужно отдавать белорусам. Так делает вся Европа: сначала своим дает работу, а потом - приглашенным. Но приглашать нужно, нужен свежий глоток воздуха, чтобы мы смогли увидеть иной творческий уровень.

Но, знаете, абсолютно точно могу сказать еще вот что - проблема нехватки хороших голосов есть везде. Не могу сказать, что я большой специалист по голосам, но увидела, что и в Москве такая же проблема.

Скажите, а какое платье у вас было на премьере? Насколько я знаю, от кутюр?

В спектакле было очень много платьев, и шил их Игорь Чапурин, знаменитый модельер, который одевает всех российских звезд, проводит показы в Париже. Он, кстати, учился в Витебске. Игорь одевал всех просто потрясающе, все выглядели очень красиво: это были не театральные костюмы, а костюмы с подиума, качественно сшитые, из дорогих тканей и мехов. Это совсем другая технология. Театральные костюмы где-то подрисовываются кисточкой, где-то дошиваются, а там были платья, в которых можно было пойти на прием. Более того, была компания, которая специально для постановки предоставляла меха, и, конечно, это сыграло большую роль.

Кстати, я так и не сказала, что действие спектакля происходит в 80-е годы ХХ века и перенесено на огромный тихоокеанский лайнер под названием "Штраус" - такой а-ля Титаник, где отдыхает "бриллиантовая" публика, которая не знает, куда еще вложить деньги. Розалинда, моя героиня, по версии Василия Бархатова - оперная дива средних лет, у которой есть муж и любовник, наряды у нее прекрасны. На увертюре все грузятся на корабль. У меня был шикарный наряд, с белым мехом, рядом шла служанка, которая несла огромное количество чемоданов с платьями от Чапурина, со мной рядом бежала маленькая собачка.

У Василия была идея, чтобы я и пела с собачкой в руках одну из партий. Мы попробовали сделать это на прогоне, но собачка очень волновалась. Животные волнуются, когда слышат громкий голос - это я знаю по своей собаке: когда дома начинаю распеваться, особенно когда беру верхний регистр, она подбегает и начинает скулить. Животные не выдерживают высокие частоты, они не понимают, почему кто-то так громко воспроизводит звуки. Им кажется, что случилось что-то страшное, и, может быть, нужно помочь. Так что от идеи пения с собачкой пришлось отказаться.

В первом акте у меня было шикарное платье из зеленого шелка, очень красивое платье-халат, с зеленой чалмой. На бал Орловского Розалинда переодевается в венгерскую графиню - в этом сюжет сохранен. Единственное, изменился цвет волос: она становится блондинкой, надевает шикарный черный наряд с кристаллами Сваровски - красивое черное богатое платье от Игоря Чапурина.

Эскизы платьев вы видели заранее?

Конечно. Весь период, пока я находилась на репетициях, шились костюмы. Игорь Чапурин приезжал лично на примерки, отслеживал и контролировал работу над каждым костюмом. Работать с ним было очень комфортно, просто и приятно.

Во втором действии корабль тонет. Публика настолько расслабилась от шампанского, что начинает бегать с одной стороны палубы на другую, раскачивать корабль. Рояль пробивает брешь, корабль идет ко дну. Третье действие - берег моря, и те, кто выплыл, кто смог спастись, медленно выползают на сцену. Шился второй комплект нарядов, которые рвались, вымазывались... Я выходила без туфель, в мокром парике, с растекшимся макияжем. Но все было потрясающе…

Вы почувствовали финансовый размах?

Конечно, это очень богатая постановка, и это дало результат. Спектакль был красивым, эффектным, современным. Это было качественное шоу с хорошими голосами и исполнителями. Но вы бы видели, сколько спонсоров принимало участие - в программке для них выделили последнюю страницу! И какие это бренды!

Кстати, вы слушали, как исполняет вашу партию ваша коллега?

Конечно, мы присутствовали на всех прогонах.

Чем ваша Розалинда отличается от ее Розалинды?

Я белоруска, а она азербайджанка - разный темперамент. Отсюда, наверное, и нужно плясать. Создается разное ощущение всего действа. Это была достойная соперница, и очень приятно работать с достойными соперниками, когда ты не говоришь: "Я лучше всех, я звезда". Это очень полезная конкуренция для певцов, которая не дает возможности расслабиться.

Дальнейшее сотрудничество с Большим театром России есть в ваших планах?

Я предпочитаю о планах не распространяться, но надеюсь, что все сложится очень хорошо. Летом будет очередная серия из пяти спектаклей, и надеюсь, что в Москве спою и я. Кстати, руководство нашего Большого театра с пониманием отнеслось к тому, что мне пришлось так надолго уехать. Не каждый театр может отпустить солиста, поэтому я благодарна нашему директору Владимиру Гридюшко, который вошел в положение и отпустил меня на два месяца. Надеюсь, что и дальше все будет складываться хорошо, потому что участие в таких проектах приносит славу не только тем театрам, где выступают артисты, но и своему родному театру, откуда они приезжают и который я очень люблю.