Животный инстинкт

Животный инстинкт

Соревноваться в умении ждать с Игорем Бышневым бесполезно — это он делает профессионально. Провести несколько дней на дереве или долгие часы на корточках — для Игоря пару пустяков. Его нестандартный талант признан во всем мире, подтвержден многочисленными кинематографическими наградами. Оказывается, порой для создания уникального кино достаточно всего лишь подождать. День, другой, пятый... «Иногда стоит превратиться в корягу, — утверждает Бышнев. — Физическое неудобство со временем исчезает, а ты начинаешь замечать то, чего сразу не разглядишь. Детали порой — самое важное...»

Сейчас Игорь живет в Полесском заповеднике и изучает эволюцию «Волков Чернобыля» (так будет называться новый полнометражный фильм, который снимает Бышнев). Результата этих исследований ждут один американский и три европейских телеканала, в том числе английский Би–би–си... При этом наш режиссер и оператор успевает делать новые выпуски своей популярной программы «Миллион вопросов о природе» для телеканала «Мир» и даже собирается выпустить книгу... Словом, сложно найти лучшего собеседника, когда хочется поговорить за жизнь...

Жилище

Вокруг моего вагончика в Полесском заповеднике, где я сейчас живу, бродит масса животных: приходят зубры, потом кабанчики, за ними тянутся волки... А в вагончике — чай, печка и замечательные люди, с которыми мы вместе работаем. Одному тут оставаться нельзя. Территория заповедника по–прежнему сильно загрязнена радионуклидами, но в то же время только здесь можно наблюдать настоящий фейерверк живой природы. А я ведь не новичок в поездках по заповедникам. Но тут есть нечто такое, настолько неожиданное... Человек покинул эти места — и за 20 с лишним лет в Полесском заповеднике полностью восстановилась фауна Европы позапрошлого века. Такой сейчас нет больше нигде, однозначно. Но животные и растения здесь радиоактивны. Осознавать это больно...

В принципе, мое жилище везде, где интересно. С удовольствием вспоминаю свой опыт ночевок на тетеревином току в Березинском заповеднике. Там огромное болото, а тетерева прилетают на ток затемно. Есть два варианта: идти 4 километра ночью по болоту или расположиться на ночлег там же... Вообще–то я даже не раздумывал. В центре болота есть озеро, полностью еще не заросшее. Безумно красиво! Стоит остаться... Из высохших сосенок я сделал настил на кочках, сверху расстелил спальник, разжег костер — получилось даже уютно... Когда снимал осторожных птиц, несколько раз приходилось спать даже на деревьях. Привязывал себя ремнями к стволу и засыпал, предвкушая продолжение истории...

Мне и дома комфорт не особенно важен. Ну разве только душевный... Хотя когда–нибудь я все же надеюсь доделать ремонт, завершить который никак не могу из–за постоянных экспедиций. Не знаю только, хватит ли духу расстаться со старыми вещами, которых в моем доме безумное количество. Вплоть до фотоувеличителей, ванночек разных калибров... Понятно, что пользоваться ими я точно уже никогда не буду. Но выкинуть жалко... В моем хозяйстве можно обнаружить все, что угодно, даже пианино. Но эта вещь никак не лишняя, ведь на нем играет почти вся семья, кроме меня. Зато на гитаре играем мы все... Единственное, чего у меня нет и никогда не будет, — шкур животных. По–моему, это странно и нелепо. Ну какой смысл убивать животных в XXI веке и хранить их останки? «Дичь» какая–то...

Жена

Моя любимая и, надеюсь, единственная жена родилась в День смеха, при этом, как все Овны, она очень принципиальная и требовательная. И ко мне, и к нашим сыновьям. Но когда рядом такой человек, который вовремя запретит тебе проявить слабость, — это дорогого стоит. Хотя зачастую итог этого — большие расстояния и долгие разлуки...

Почти 20 лет жена преподавала в музыкальной школе прямо в Березинском заповеднике, где мы живем. Идею поработать с детворой в заповеднике ей когда–то предложил преподаватель: мол, почему бы молодой многообещающей пианистке не приобрести и такой любопытный опыт? Тут, на заповедных тропинках, мы с ней и встретились... И хотя ради меня Наташа пожертвовала своей карьерой, ни слова упрека или сожаления по этому поводу я от нее не слышал. В последнее время она начала писать музыку к моим фильмам. Старший сын, кстати, помогает, экспериментирует с компьютерной музыкой. Ну а младший живет сейчас со мной, в вагончике...

Жутко

По–настоящему жутко мне может стать только за близких. В большинстве случаев бывает всего лишь чуть жутковато. И то где–то там, на задворках сознания. Любопытство всегда пересиливает.

Конечно, жутковато подходить к настороженному стаду зубров. Но как иначе их снимешь? Недавно, например, мы наблюдали невозможно трогательную сцену: стадо зубров вокруг мертвого зубренка. Часов 5 они стояли вокруг этого зубренка, толкали его, облизывали, сменяли друг друга... Мы приблизились к нему, наверное, метра на три, фактически оказались в центре этой непредсказуемой громадины, ведь ситуация для стада явно была из нестандартных... Но страх был тогда всего лишь одной и далеко не самой сильной из моих эмоций.

Жутковато бывает ночью, когда идешь через лес один... Хотя, как ни странно, чаще в такой обстановке меня охватывает дикий восторг. Смертельно опасных ситуаций в моей жизни никогда не было. При моем довольно плотном общении с дикими животными и стихиями с серьезной угрозой для жизни я не сталкивался. Удивительно даже... Конечно, элемент трюкачества в моей профессии присутствует постоянно, но ради интересного сюжета перейти речку по льду, когда он трещит, а потом и переплыть — для меня это уже в порядке вещей. От животных я вообще никогда не жду подвоха. Конечно, с одной стороны, я знаю, как себя с ними вести: все–таки биолог со стажем, кандидат наук. Но, с другой стороны, хочется верить, что зверь чувствует мое отношение к нему. Более того, иногда кажется, что ты ощущаешь дыхание всего леса. Это не красивые слова, иногда меня буквально пронизывает такое состояние — тогда и кино получается особенно убедительным...

Жалость

С возрастом я испытываю жалость все чаще. Порой до слез. Но их никто не видит: на убитых животных я обычно наталкиваюсь без свидетелей... Охоту не приемлю категорически. Хотя когда–то и сам охотился. Но это было давно: последний раз я держал ружье в 1985–м, на Севере, когда в 21 год отправился на Ямал с экспедицией. Другой еды, кроме зайцев–беляков, там не было... Однако теперь вопрос, смог бы я лишить зверя жизни ради собственного выживания, ставит меня в тупик. Не знаю...

Хотя не скрываю, фотографией я занялся через охоту. Фотоаппарата у меня в детстве не было, и вместе со старшим братом мы выписывали журнал «Охота и охотничье хозяйство», даже пытались воплотить в жизнь советы, которые там печатали. Правда, больших результатов не достигли. При том, что убить животное — дело нехитрое, абсолютно... И когда мне пытаются доказать, что есть в этом некая поэтика, не хочу даже времени тратить на споры. Вот в попытках разгадать характер зверя поэтика есть, но в момент нажатия на курок она заканчивается. Дальше можно фиксировать только факт убийства.

Чем больше я узнаю о природе, тем больше сострадания к ней испытываю... Иногда мне приносят покалеченных животных. Или вот мокрых стрижей... Тут система простая: высушить перья и подбросить. Иначе стриж не взлетит — ножки–то у него коротенькие, а крылья длинные. Очень люблю демонстрировать такой фокус детям...

Жажда

Люблю это слово. Ведь чувство жажды предвосхищает вкус глотка, на таких контрастах и возникает ощущение жизни. Когда ты идешь по болоту и отжимаешь кочку мха, чтобы выдавить горсть воды, и потом пьешь эту воду — восторг непередаваемый... А если возникает жажда путешествий — значит, засиделся, перестал чувствовать жизнь. К слову, такую жажду я начинаю ощущать обычно на 2 — 3–й день возвращения из экспедиции... И, к счастью, утолить ее я могу всегда.

В последнее время ловлю себя на мысли, что мне уже не важно, где и какого зверя снимать. Другой вопрос — как... Я всегда любил и по–прежнему люблю фотографию. Но когда появилась возможность делать кино, стало интереснее не поймать мгновение, а продлить его. Пытаясь запечатлеть как можно больше удивительных событий, я все больше убеждаюсь, что жизнь в дикой природе во многом похожа на нашу, человеческую. Порой нам даже стоит кое–чему поучиться у животных... Каждый раз, снимая новые кадры, мне хочется не удивить кого–то, а доказать вот это. Сказать что–то важное...

Автор публикации: Ирина ЗАВАДСКАЯ