"Личное дело". Игорь Сигов. Первый поход за "Оскаром"?

3 марта известный белорусский актер Игорь Сигов летит в США на церемонию вручения "Оскара" - ежегодной национальной премии Американской академии киноискусства. О том, что фильм "Дверь" ирландского режиссера Хуаниты Уилсон, где Сигов сыграл главную роль, номинирован на "Оскар" ( в категории лучший художественный короткометражный фильм), - не написал только ленивый. За несколько дней до отъезда актер стал гостем программы "Личное дело", в которой подробно рассказал о фильме-номинанте, особенностях работы с иностранным режиссером, о своей творческой жизни в кино и театре… Съемки программы традиционно прошли в Центральной научной библиотеке им. Якуба Коласа Национальной академии наук Беларуси.

Внимание! У вас отключен JavaScript, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player. Загрузите последнюю версию флэш-проигрывателя.

Скачать видео (178 Мб)

Когда в поисковых сайтах вводишь вашу фамилию, появляется надпись: "Игорь Сигов едет в Голливуд". В самом деле едете в Голливуд?

В самом деле еду, если все получится с визами. Но, слава Богу, пока все получается.

Расскажите поподробнее о работе, в которой вы снялись, и которая номинирована на "Оскар".

Это фильм по одному из рассказов книги Светланы Алексиевич "Чернобыльская молитва". Снимали фильм ирландцы – их волнует эта тема.

А как они Сигова-то нашли?

Был обычный актерский кастинг в Минске, мы пробовались с ребятами и в парах, и отдельно. А потом, спустя полгода, мне позвонили и сказали, что я утвержден и Хуанита Уилсон, режиссер, хочет, чтобы в главной роли снимался я.

Как проходили пробы?

Режиссер попросила нас разыграть сцену, в которой семья узнает о том, что их дочь серьезно больна. Сцену эту мы разыгрывали с разными партнерами, говорили своими словами, но лично мне эта творческая ситуация была знакома, так как в театре, в котором я играю, идет пьеса "Чернобыльская молитва". Мне было проще: я знал, чем начинается пьеса, чем заканчивается, практически до нюансов.

Пробы были, в общем-то, обычные, такие же, как и к любым другим режиссерам.

А какие у вас впечатления о Хуаните? Общались ли вы с ней на пробах?

Мы с ней общались через переводчика: она по-русски говорила только "спасибо", а я по-английски говорил только thank you. Но если судить по моим внутренним ощущениям, то впечатление она произвела хорошее: она очень приятный человек, а поразила меня своим отношением к материалу, тем, насколько это было ей дорого, насколько она погружалась в идею фильма.

Ей было непонятно, почему мы, белорусы, уже говорим о Чернобыльской трагедии спокойно. Я объяснял, что мы говорим менее эмоционально, так как прошло уже более двадцати лет, а время лечит, хотя внутри до сих пор тяжело, я думаю, у каждого.

Скажите, а чем, на ваш взгляд, чернобыльская тема "зацепила" Уилсон?

Цепляет, наверное, больше тема семьи и людей, которые во время таких глобальных катастроф бессильны против природы, цепляет то, как катастрофа ломает жизни. Наверное, ее внимание было больше направлено на это: люди среднего класса, не олигархи, которых задела эта трагедия. Кстати, судьба "Чернобыльской молитвы" сложилась таким образом, что ею всегда больше интересовались иностранцы.

На съемочной площадке все было направлено на работу. Дело в том, что весь фильм мы должны были снять в течение недели. Материала было отснято минут на 45, но сам фильм вышел небольшой – 17 минут. Мы снимали его шесть дней и не в Минске, а в Киеве. Один день мы снимали в украинском "мертвом" городе Припять.

Как правило, меня поднимали в шесть часов утра, а смена заканчивалась в районе восьми-девяти вечера. Отношение чувствовалось изначально. Например, в первый съемочный день передо мной извинялись за то, что съемочный день не восемь часов, а чуть дольше, и спросили, могу ли я впредь работать в таком режиме. Это западные люди, которые понимают, что не имеют права задействовать тебя больше, чем оговорено контрактом. Я ответил, что никаких проблем нет, работа мне в удовольствие, но было приятно, что на такую деталь обратили внимание.

Какие еще особенности работы с ирландским режиссером вы могли бы отметить?

Наверное, основное отличие западных режиссеров от наших в том, что они понимают: время – это деньги, и снимают очень плотно, без лишних разговоров, каких-то ненужных перестановок и пауз. Славянская душа открыта всему новому: мы сняли, можем поговорить, чаю попить. Нет, конечно, и на этих съемках мы пили чай и кофе, мне давали время настроиться на эмоционально серьезный дубль. Но не было ничего лишнего. Все только по делу.

А негласные правила были?

Нет. На мой взгляд, это было сотворчество. Мы работали, а в свободное время говорили на различные темы, настраиваясь на съемки. Я рассказывал, что такое славянский характер. На площадке и за ее пределами было очень хорошо – здорово, спокойно, легко. Я ощущал себя актером, как ни странно.

Опишите это ощущение…

Актер – это звезда на площадке: тебе поднесут кофе, тебя никто не отвлекает, если ты сам за чем-то не обратишься. Конечно, никто не молился на меня, но я чувствовал, что окружающие люди относятся ко мне с неким почтением. Это было приятно, не скрою, хотя я пытался всячески им объяснить, что я такой же как все, простой парень. Когда заканчивалась смена, мы нормально разговаривали, но во время съемок на площадке меня старались лишний раз не дергать.

Как вы узнали, что фильм номинирован на "Оскар"?

Мне позвонила Хуанита, сообщила эту новость. Я был счастлив за нее, за себя, за то, что фильм номинирован. Но до этого Хуанита уже представляла "Дверь" на нескольких фестивалях, были призы, хорошие рецензии, поэтому "Оскар" я рассматриваю как финальную точку в "жизни" этого фильма.

Ваш собственный актерский статус перед самим собой как-то возрос после номинации на "Оскар"?

Мне приятно, что фильм, в котором я сыграл главную роль, номинирован. Это здорово.

А сами верите в это?

Уже да, уже верю.

Что вы взяли для себя от встречи и работы с Хуанитой?

Опыт. Это, наверное, один из немногих фильмов, где я не бандит, не военный, не милиционер, не герой-любовник, а просто обыкновенный мужчина.

А вам самому была интересна эта роль?

Ситуация мне близка. У меня двое детей: 18-летний сын от первого брака и 15-летняя дочь. Иногда на съемках ситуацию проецируешь на себя, и для того, чтобы войти в это состояние, почувствовать всю боль, примерно представляешь, что бы было, если бы… Поэтому мне было, в общем-то, не сложно.

А как вообще на роли настраиваетесь? Как готовите свою роль в том или ином фильме, спектакле?

Каждую роль готовлю по-разному. Есть роли достаточно легкие: ты читаешь и понимаешь ее, представляешь, как играть.

Как вы понимаете, что срослись с ролью? Какие точки должны совпасть?

Драматургия… Сценарий… Иногда сценарий читаешь и думаешь: "А почему я?". А после разговора с режиссером, после того, как узнаешь, как он видит картину, понимаешь, почему именно тебя выбрали на эту роль. Понятно, что не будешь постоянно играть себя, нужно находить какие-то другие актерские ходы.

А какие роли вам нравятся самому?

Суть состоит в том, что сегодня я не отказываюсь ни от каких ролей: ни от комедийных, ни от драматических.

То есть, вы универсальный актер?

Я не знаю. Я же не знаю, как у меня получаются комедийные роли, а как драматические. Мне нравится, и все, а что у меня получается лучше – судить не мне, а зрителю.

Но вы ведь анализируете свою каждую роль, понимаете, что можно было сделать где-то лучше или по-другому?

Естественно, я анализирую, но это не означает, что я всегда прав. Прав всегда зритель. Я могу считать, что сыграл роль гениально, а у зрителя может быть совсем иное мнение.

А зритель может ошибаться?

Все могут ошибаться.

А стыдно за сыгранную роль вам когда-нибудь было?

Нет. Я стараюсь работать честно во всех ролях, насколько хватает моего таланта и возможности.

Тогда скажите, что есть честность в актерской профессии?

Каждый актер заканчивал академию или курсы, мы знаем какие-то азы, прошли школу, и то, что на площадку нельзя выходить с "холодным носом", мы тоже знаем. "Холодный нос" - это когда я выхожу на сцену, и мне неинтересна роль, которую я играю, я устал и мне все надоело. Этого чувства допускать нельзя: это нечестно по отношению к профессии и к сцене. Сцена таких вещей не прощает. Зритель холодность актера к работе иногда может не понять, может подумать, что это такой образ – мало ли! Никто не знает, каким должен быть твой герой, - только режиссер знает и ты. Но сцена таких вещей не прощает, и в этом я уже убедился.

А как сцена может наказать?

Это необъяснимо. Наказывает даже не сцена – профессия. Если ты позволяешь себе какие-то слабости, допустим, выйти на площадку выпившим, зритель этого может и не заметить. Но сцена этого не простит. Если ты начнешь отдалять от себя сцену как актер, то сцена отдалит тебя: ты уйдешь из репертуара, на тебя перестанут ставить, ты выпадешь из обоймы, перестанет складываться твоя актерская карьера…

А вы боитесь, что когда-нибудь сцена вас может отлучить от себя?

Я не боюсь, потому что стараюсь быть с ней честным, и даже если она мне скажет: "Все, старик, хватит!", я скажу: "Спасибо!". Но буду играть до последнего.

Где вам нравится играть больше – в театре или в кино?

Мне нравится и там, и там. И в театре, и в кино есть свои особенности, и они немного отличаются даже по манере игры. Спектакль – это жизнь твоего персонажа за полтора-два часа. В кино – это дубли, кадры, откуда-то вырванные, которые потом уже монтируются. В Республиканском театре белорусской драматургии, где я сегодня работаю, у меня достаточно неплохой репертуар, но когда появляется работа в кино – это как отдушина. И этой работе я также рад, как новой роли в театре

Скажите, а чем режиссеры, предлагающие вам роль, мотивируют свой выбор?

Дело в том, что я никогда не задаю режиссеру вопрос: "Почему я?". Я считаю, что задавать такой вопрос очень глупо: если режиссер утверждает тебя на роль, значит, он тебя видит в ней.

А режиссер может ошибаться?

Повторюсь, все мы можем ошибаться.

А с вами ошибались?

Не знаю. Во всяком случае, ни один режиссер мне не сказал: "Извини, старик, я ошибся, что взял тебя на роль".

Вам самому никогда не казалось, что вроде и сыграно хорошо, но роль оказалась не совсем ваша?

Иногда мне кажется: "Вроде сыграно хорошо, но я бы сделал по-другому".

Делаете работу над ошибками?

Если кино снято, смонтировано и озвучено, уже ничего не сделаешь. Другой вопрос, что можно научиться, исправить свои актерские промашки. Так я учился, когда только начинал сниматься в кино: я ловил игру актеров, учился работать на камеру, ощущать ее. Естественно, после каждого фильма ведется внутренняя работа.

И в театре работа над ошибками есть: пока играешь спектакль, ты, в любом случае, корректируешь свою игру. Даже за три месяца работы над спектаклем невозможно охватить сразу все. В лучшем случае, в репетиционный период ты осваиваешь материал процентов на 80, и выходишь на премьеру. По мере того, как ты играешь, появляется зритель, который тебя направляет и ты с каждым разом чувствуешь свою роль еще глубже.

А как вам зритель может подсказать?

Это чувствуется по энергетике из зала, по тому, как он слушает, смотрит, как реагирует. Когда репетируешь, находишь, например, шутки, которые, как мне кажется, сыграют. На зрителей выходишь – а шутки нет. То есть, ты думаешь, что здесь будет смешно, а не смешно. А почему не смешно? А должно ли быть смешно? Начинаешь задумываться, анализировать, шлифуешь свою роль дальше…

В актерской работе все очень индивидуально. Есть актер, которому режиссер поставит задачу, разведет по мизансценам, и актер каждый спектакль работает очень четко и профессионально – как по нотам. Это нормально, хорошо, это цепляет, трогает, никого не раздражает.

А есть другой тип актеров… Они на режиссерском рисунке, как у нас говорят, начинают "наращивать мясо": роль становится объемнее. Главное – не перебрать в этом отношении, а то получится такой объем, что не будет понятно, о чем спектакль. Но для этого существует режиссер, который корректирует этот процесс: я относительно своей роли делаю объем, а режиссер, наблюдая за мной во время игры, следит за тем, чтобы я не сломал спектакль.

Сколько лет вы уже на сцене?

Пятнадцать. Я в 1994 году закончил Академию искусств, моим куратором курса был Валерий Евгеньевич Мазынский.

Выделяете ли вы сами для себя какие-то этапы в своем пятнадцатилетнем творчестве?

В 1994 году Валерий Евгеньевич на базе нашего курса образовал театр "Вольная сцэна", в котором я практически всегда играл вторую скрипку.

Потом, когда моего однокурсника Олега Гарбуза, который был ведущим актером, позвали в Купаловский театр, то спектакли уже начали ставить на меня. Первая моя большая роль, с которой, я считаю, началась моя творческая карьера, была в спектакле "Взлет Артура Уи" в постановке Валерия Мазынского.

Потом были этапы, когда поменялось руководство, художественным руководителем стал Валерий Анисенко, но к этому времени я уже обрел актерскую почву под ногами. С приходом Валерия Даниловича театр обратился к классике.

Каково работать с Анисенко?

Каждый актер ищет своего режиссера. Мне с Валерием Даниловичем теперь в какой-то степени уже легко, потому что, в конце концов, как мне кажется, мы нашли общий язык. Хотя со многими вещами в его режиссуре я не согласен, но он имеет право: он – режиссер-постановщик, и то, что я не согласен – это мое личное дело.

Но моим режиссером всегда был Валерий Мазынский. Я его понимал с полуслова – не успеет он что-то сказать, как я отвечал: "Да, все, я понял". Возможно, это было от того, что в Академии мы общались с ним четыре года, потом восемь лет на профессиональной сцене, я участвовал в его постановках. Его прелесть была еще и в том, что он приглашал массу хороших, профессиональных режиссеров, и мне посчастливилось работать с разными людьми: разными по манере, характеру и темпераменту. Это тоже была своеобразная школа, поэтому сейчас мне легко работать со всеми режиссерами.

Что можете сказать о своей роли комдива Алексея в фильме "Днепровский рубеж"?

Работа мне понравилась. То, что получилось, результат, можно оспаривать, ругать. Мне как актеру казалось, что мало моей истории, и об этом я говорил Денису Скворцову. Любой актер хочет, чтобы его было побольше.

Когда мы работали на площадке, мы понимали, о чем этот фильм. Денис хотел снять свой фильм, так, как он его видит и понимает, и мы пошли за ним – я, во всяком случае.

Мне не стыдно за свою работу в этом фильме. А о самом фильме я слышал разные отзывы: от "Боже, что это?" до слов племянников "Дядька, жесть! Это классно!". Кто прав, а кто нет – я думаю, время нас рассудит.

А чьи оценки вашего творчества для вас важны?

У меня есть небольшое количество людей, мнение которых для меня важно, к которым я прислушиваюсь. И парадоксально, что эти люди никогда не настаивают на собственном мнении, а просто высказывают свою позицию. Есть такие люди, и слава Богу, что они есть.

Каково вам в роли телеведущего? Я имею в виду проект телеканала ОНТ "Города-герои", который выйдет к годовщине Победы.

Вам правду говорить или как? Дело в том, что в роли ведущего на телевидении я уже пробовался. Я одно время вел передачу на историческую тему "Адлюстраваннi" на Белорусском телевидении. Там было все просто: студия, текст на мониторе, который я красиво читаю. За день мы писали по пять-шесть передач. Такой опыт ведущего у меня был, а здесь немного другое. Здесь ведущий говорит авторский текст, но в то же время играет, выполняет какие-то действия…

Вам самому интересен этот опыт? Вам самому комфортно?

Пока не знаю. Я ввязался в эту работу, а в любую роль я обязан влюбиться – иначе ты ничего не сделаешь ни в театре, ни на телевидении, ни в кино. Даже если она плохая, бездарная, но ты вынужден ее делать. Ты можешь говорить: "Не моя это роль, не буду ее играть", а режиссер тебе ответит: "Нет, будешь!". Тогда приходишь домой, пьешь кофе и начинаешь перечитывать материал, искать какие-то камешки, детальки, мелочи, которые могут тебя, как актера, как-то увлечь. Постепенно начинаешь влюбляться, играешь, а потом думаешь: "И чего я от нее отказывался? Хорошая работа". Тем более, когда на выходе работа начинает занимать какие-то важные места в твоей жизни, начинает влиять на ход ее событий, думаешь: "Ну вот, а ты в эту роль изначально не поверил!".

Разговор в перерывах между съемками…

В интернете с вами практически нет интервью. Есть статьи с вопросами об "Оскаре", но материалов личного характера о вас очень мало. Вы закрыты для прессы?

Нет, в последние несколько дней даже думаю: "О Господи, хватит!". Конечно, и раньше интервью какие-то были, что-то обо мне писали, но, как правило, это было связано с новыми премьерами или с награждением меня медалью Франциска Скорины. Так что вы – первые.

Приходилось ли вам в жизни делать некий важный, значительный выбор?

Да, глобальные ситуации у меня были. Например, переходы из театра в театр, я имею в виду, выбор театра: была возможность пойти в Купаловский театр, в Русский театр либо остаться там, где я сейчас работаю.

Опишите себя в момент выбора.

Это сложная ситуация, в которой роль начинает играть все. Я анализирую все, что я потеряю или приобрету со сменой работы, прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Я больше привязанный к одному месту, хотя понимаю, да и многие мне это говорят, что пора выходить на Большую сцену.

Какие качества цените в людях?

Честность. Порядочность. Позицию – я уважаю позицию в людях. Даже если я не согласен с какой-то позицией, но вижу, что человек в этом убежден, я уважаю его за это. У каждого из нас должна быть своя позиция.

Актерская профессия – штука непостоянная: сегодня тебя снимают, а завтра могут и не снимать. Готовы ли актеры психологически к этому?

Нет, ни один актер к этому не готов. Даже если тебя снимают, а потом наступает затишье, это не означает, что ты пропащий. Затишье может быть год, полтора, и тогда уже начинаешь задумываться, а потом опять что-то появляется, и думаешь: "Ага, так все-таки снимают!".

Какой вы в жизни?

Разный. Мои друзья смеются: когда я смотрю индийское кино, то плачу. Иногда некоторые банальные вещи, какие-то мультики, могут расчувствовать до слез. Но жизнь вынуждает быть жестким по отношению к каким-то вещам.

А как вы относитесь к негативу в жизни?

Стараюсь избегать. И к некоторым вещам отношусь философски. Например, проходишь кастинг для съемок в фильме, а тебе говорят: "Извини, старик, не прошел". Негативная ситуация? Да, негативная. Но я всегда говорил: во всех фильмах не снимешься, всех денег не заработаешь. Хотел купить машину, пришел покупать, а ее забрали вчера. Значит, не моя. Хотел взять кредит на новую машину – банк не дает. Думаю: "Ну и Бог с ним! Не хотите, не надо". И тут звонок Хуаниты: "Фильм номинирован на "Оскар"! Все, что ни делается в этой жизни – все к лучшему – это правда.

Есть ли еще какие-то жизненные принципы, которым вы следуете?

Один из самых важных принципов, не мной сказанный, но я его поддерживаю: относись к людям так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе. И для меня это важно, я пытаюсь относиться к людям так, как бы хотел, чтобы относились ко мне.

Всегда получается?

Нет, не всегда, но это не страшно: это не моя проблема, это их проблема, тех людей. Я-то к ним отношусь хорошо, пытаюсь, во всяком случае. Бывают моменты, когда приходится защищаться на эмоциональном уровне.

А сломать легко вас?

Попробуй (смеется). Любого человека можно сломать, если попасть в нужное время. Но я все равно поднимусь… Поднимусь и пойду дальше…