Михаил ВЕЛЛЕР: «За все в жизни есть только одна цена -- любая»
Для участия в Минской международной книжной выставке-ярмарке на три дня в Минск приехал известный российский писатель Михаил Веллер.
«Народной Воле» удалось расспросить его про белорусское прошлое, литературную коммерцию, страхи сильных мира сего и формулу любви.
О связях с Беларусью
-- Михаил Иосифович, известно, что в 1965, еще живя в Беларуси, вы впервые опубликовали свои стихи в некой республиканской газете. Что это за газета?
-- «Знамя юности». Причем с этой публикацией связана забавная история. В 60-ые годы заведующим литературным отделом этой газеты был Владимир Левин. Но восстановили нашу давнюю историю общения мы только когда случайно 10 лет назад встретились в Нью-Йорке. Он начал рассказывать, где и когда работал, тут я и вспомнил, кто был моим первым редактором (улыбается).
-- Получается, самая первая ваша публикация состоялась в Беларуси?
-- Да, но кроме первой публикации, меня много чего связывает с Беларусью! Я ведь тут прожил с 14 до 18 лет. Представляете, сколько происходит за это время: в мужском плане, интимном, творческом…
О лакейском изгибе позвоночника
-- «Главная примета современной русской литературы -- самостоятельность», -- в одном из интервью сказали вы. А что бы вы могли назвать главной приметой белорусской литературы?
-- Я не в курсе развития современной белорусской литературы. Не то чтобы мне это неинтересно -- просто не представлялось возможности познакомиться с ней. Книги белорусских писателей не попадались мне на глаза в магазинах, да и не были на слуху ни в Москве, ни в Таллинне.
Знаю вот, что, как и в России, в Беларуси Союз писателей раскололся на две фракции, которые сходу начали войны за свое недвижимое имущество. И по сей день враждуют друг с другом. Можно сказать, что писательская жизнь в Беларуси кипит. Но вот что они пишут -- неизвестно.
-- Все чаще в последнее время в Беларуси запрещаются к продаже некоторые книги -- причем, по непонятным причинам. Такое возможно в Москве?
-- Насколько я знаю, нет. Вот когда Александр Проханов в «Господине Гексогене» описывал президента, так ему еще и премию дали. Когда я в «Гонце из Пизы» писал о Путине, мне ничего не дали, но и не запретили. В этом отношении Россия -- тьфу-тьфу-тьфу (стучит по столу) -- пока снисходительна.
-- Вы у многих вызываете восхищение тем, что не боитесь говорить самую нелицеприятную правду, причем называя конкретные имена персон, которых критикуете…
-- Да за что?! Меня же никто пока не пытался сажать или репрессировать из-за моих слов. Мне непонятно, почему человек, которому еще никто ничего не успел запретить, пригрозить или приказать, обнаруживает в генах какое-то рабство. И оно придает этакий лакейский изгиб позвоночнику, а мозгу -- умение угадать, что хочет услышать хозяин. Говорить только то, что от тебя хотят услышать -- противоестественно, противно и унизительно.
Да и вообще, насколько мне известно, сегодня сильные мира сего болезненно реагируют только на одно -- покушение на их священные материальные интересы. Остальное их не волнует.
-- Многие современные писатели жалуются на безденежье, а некоторые из-за этого даже бросают литературу…
-- Во-первых, хороший товар продает себя сам. А во-вторых, мне всегда была глубоко противна идея рассматривать литературу как кормушку. Писатель должен писать не в случае гарантированной оплаты труда. Он должен писать тогда, когда найдется хотя бы один человек, который прочитает написанное. Да писатель должен еще и заплатить тем, кто прочитает, должен сам издавать свои книги, зарабатывая другим способом.
Сегодня любой может прийти в типографию и за пару сотен долларов издать свою книгу 200-300 экземплярами. А потом -- раздавайте свои книги тем, кому верите, кого считаете влиятельными. Если вы этого не делаете, то вы не собираетесь переворачивать литературу, говорит в ней новое слов и как-то потрясать мир, а просто хотите кормиться с этого. И это -- полностью ваши проблемы.
О безопасной критике
-- Вы участвуете в мероприятиях книжной выставки в течение трех из пяти дней. На каких условиях вас пригласили организаторы книжной выставки?
-- Я сам вызвался приехать. Меня давно приглашали, но все как-то не получалось. А в этот раз я решил, что хватит откладывать -- слишком уж давно не был в Минске.
А условия у меня такие же, как и у всех: живу вместе со всеми в «Планете», также участвую в мероприятиях.
-- Вы встречались со студентами Института журналистики Белгосуниверситета. Не высказывало ли руководство БГУ опасений по поводу этой встречи из-за того, насколько резко вы можете говорить о некоторых вещах?
-- Чтобы я не сказал чего не того? Знаете, мне это даже в голову не приходило. Ведь я не собирался совершать белорусскую гастроль на предмет критики Беларуси. Да и как я могу приехать и сказать: «Я вот вас сейчас покритикую и поучу жить. Кстати, как вы живете? А то я 20 лет тут не был…» А критика того, что не связано с Беларусью, не должна вызвать опасений.
-- Вас называют самым публикуемым из некоммерческих писателей. А где вы видите грань между коммерческой и некоммерческой литературой?
-- Это очень просто. Коммерческий писатель зарабатывает деньги. Для этого он пишет то, что принесет побольше денег. А некоммерческий писатель пишет книги без оглядки на то, получить или нет он за это какие-то деньги.
-- Как-то вы признались, что «журналистика самая интересная в мире профессия после медицины и истории». Почему же не стали журналистом, медиком или историком?
-- Как сказала в анекдоте обезьяна, которой предложили присоединиться к умным или красивым: «Не разорвусь же я напополам!». Так и я -- раз уж не могу одновременно заниматься философией, историей, медициной, биологией, литературой и журналистикой сразу, то взялся за литературу. Тем более, что она дает возможность заниматься всем и сразу.
О любви и комплиментах
-- Легко ли приходится спутнице того, кто занимается всем и сразу?
-- Жене творческого человека всегда приходится нести свой крест. И все зависит от отношения. Ведь кто-то считает, что каждый из нас должен нести свой крест, а кто-то -- «с удовольствием воткнул бы свой крест кому-нибудь в задницу».
У этих творцов настолько вредный характер -- то меланхолия, то истерика! И, конечно, переносить это очень трудно. Потому самое главное -- жена такого человека должна быть высокого мнения том, что он делает.
-- Правда ли, что после выхода вашей книги «О любви» читатели частенько советуются с вами по вопросам дел сердечных?
-- Часто со мной советуются близкие знакомые. И тут речь идет о конкретных людях и вещах. Об этом спрашивает любой мужчина у своего друга в некоторых ситуациях. Мол, она мне это, а я ей то, а она вот так…
Но один из самых приятных комплиментов в своей жизни я получил в общежитии журфака МГУ. Как-то случайно попал туда, зашел в одну из мужских комнат и увидел на стене лист ватмана, на котором были аккуратно переписаны все пункты о том, как добиться любимой женщины -- из книги «Майор Звягин». Судя по виду этого листа, висел он давно. И мне сказали, что лист полезный (улыбается).
-- А такой совет, как «в любви как на войне -- все средства хороши», не выдаете?
-- Это стариннейшая формула, которой я придерживаюсь. Потому что если человеку что-то надо, нужно понимать: за все в жизни есть только одна цена -- любая.