Российский звукорежиссер: "В 60-80-ые музыка была как воздух"
09.09.2009 14:44
—
Новости Культуры
Студия звукозаписи Сергея Большакова – одна из ведущих звукозаписывающих компаний СНГ. Здесь записывали свои альбомы Земфира, Найк Борзов, Вячеслав Бутусов, группы "Алиса", "Би-2", "Король и шут", "Кипелов", "Ночные снайперы", "Сплин", "Мумий Тролль", "Торба на Круче" и другие. Глава компании – звукорежиссер Сергей Большаков, слывет в мире музыки человеком уникальным, знающим о звуке, если не все, то многое. Побывав на его студии с визитом, мы расспросили российского гуру звукозаписи о том, как поменялся мир звука за последние годы.
- Сергей, как появилась ваша студия?
- Культурный фонд "Наше время" в рамках поддержки молодых исполнителей принял решение о ее создании. Другой вопрос, что изначально никто не предполагал, что студия будет выглядеть именно так. Было понимание, что нужно профессиональное студийное помещение, необходимо его строить, делать, но определенных установок все же не существовало. Где-то на этом этапе меня привлекли к сотрудничеству. И я предложил пригласить Фила Ньюэлла, известного британского акустика. Он и его помощник Александр Кравченко разработали специальный проект – так и получилась наша студия.
- В чем заключается привлекательность модели Ньюэлла?
- Фил Ньюэлл построил очень много успешных студий по всему миру. Их особенность в том, что для строительства используются местные строительные материалы, т.е те, которые можно достать на месте – данный ход позволяет значительно сэкономить без ущерба для качества. Продумываются площади: исходя из задач, применяются те или иные решения и материалы. И, конечно же, самое главное – мониторная система Ньюэлла, которая является единым целым с помещением; пожалуй, мы единственная студия в Москве с "ньюэлловскими" мониторами. В результате – имеем достаточно экономичный вариант, но в то же время продуманный по всем направлениям и основанный на огромном практическом опыте Фила Ньюэлла.
- Таких студий по проекту Ньюэлла много в Москве?
- Нет. Подобных всего три в СНГ, насколько я знаю. В Санкт-Петербурге, в Виннице, и наша.
- Сергей, интересно, а насколько музыканты заинтересованы в подобных звукозаписывающих компаниях?
- Скажем так, к нам обращаются музыканты, которым не все равно как они будут звучать. Но в то же время нельзя сказать, что нет отбоя от клиентов. И дело тут в общей ситуации. Сейчас время маленького звука, информационных технологий, когда практически любой человек может записать альбом, используя компьютер. Для этого ему даже не нужно выходить из своей комнаты. Записал – и запустил его в сеть. Распространилась и доминирует нынче совсем другая культура звука, чем была раньше. Старая акустическая традиция почти полностью утрачена. Остались только единицы, которые в силу возраста, опыта понимают её и ценят.
- В чем конкретно проявляется новая культура звучания? Я приведу, может быть, не совсем верную параллель: опытные фотографы также сегодня говорят о приходе цифровой фотографии, которая "подвинула" пленку, однако сами же фотохудожники активно ее используют…
- В звуке за последние десятилетия перемен произошло намного больше. Изменились не только носители – та же цифра, изменились источники звука. Это как если бы в фотографии исчезала бумага – а на стенах висели ЖК-мониторы. Тогда бы эта параллель была равнозначной. Конечно, с приходом цифры звук во многом приобрел: он стал чище, динамичнее, ушли шумы, трески пластиночные… Но при этих положительных изменениях произошла странная вещь: звукозаписывающие компании стали жадничать. Они перешли на культуру "маленького" звука. Люди стали слушать музыку в наушниках, в машине, через колонки компьютера и отпала необходимость в качественно сделанных пластинках, дисках. Все сразу как будто уменьшилось, выцвело. И при этом все так быстро привыкли к подобному "бедному" звуку, что другое звучание уже кажется неправильным. Ко мне, могу привести такой пример, в студию приходят молодые группы. Я им включаю музыку на больших мониторах – и они впадают в транс. Причем, им категорически не нравится то, что они слышат. А как им это может понравиться, когда кругом все звучит иначе? И самое страшное, что таких людей все больше и больше. С этим бороться невозможно – это общемировой процесс.
- Думаю, что это проблема не только качества записи, но и качества концертного звука. В частности, наша белорусская клубная сцена далека от совершенства. Добиться внятного звука на концертах группам, которые работают профессионально, очень нелегко. И где тогда сегодня в самом деле молодому человеку услышать тот "большой" звук?
- Предлагаю очень банальное и простое решение – на концертах классической музыки. Там столетьями ничего не меняется, и слава Богу. Еще – к сожалению, на концертах зарубежных исполнителей, увы, не наших. В целом, именно на 60-70–тые годы прошлого столетия выпал расцвет звукозаписывающих технологий. В те годы была сформирована та культура, о которой сегодня вспоминаем с почтением и благодарностью. Эталоном записи было естественное концертное звучание; к этому все стремились, и на это тратили кучу денег и времени. И цель в конце 70-тых была почти достигнута. Сегодня подобных установок не одна фирма себе не ставит. Или же это слишком дорого – упирается в покупку дорогостоящей аппаратуры, либо – просто никому не нужно.
- Получается, что и сами студии становятся чем-то вроде дорогостоящего фарфора, если уместно такое сравнение, приравниваются к некому артефакту?
- Хорошие студии, да. Тот же легендарный "Добролет" в Санкт-Петербурге, "Мосфильм" в Москве, наша, поскольку здесь записано несколько хороших пластинок… Да, такие студии нужно беречь. Все мы также помним и знаем те исключительные звукозаписывающие компании на Западе, где были записаны легендарные пластинки. С исчезновением этих маяков, боюсь, окончательно исчезнет понимание того что такое профессиональная запись. Говорю это не потому, что сам работаю звукорежиссером – я мог бы найти себе применение, к примеру, и на телевидении, говорю, потому что действительно жалко. Вот слушаешь известные работы и понимаешь: чтобы такого добиться – нужны студия, знания, а не компьютер. Те же пластинки Джексона начала 80-тых – это образцы для подражания. Только обладая профессионализмом музыкантов, инженеров, обладая хорошей студией – можно сотворить подобное. Жаль, что это время уже уходит…
- В чем тогда, интересно, заключалась особая сила того времени, подарившем нам незабываемые эталоны звучания?
- Сила – в духе тех времен. В 60-80-тые музыка была как воздух. Ее слушали и любили все. Она была стимулом к свободе и жизни. Сейчас на смену музыке пришел Интернет. Людей захлестнула волна потребления. И музыка также превратилась в продукт – утром мы читаем новости, и чуть-чуть слушаем музычку. Но это ведь уже совсем другое. Мы прожевываем ее, выплёвываем, но, по сути, уже не слушаем и не дышим ею.
- Все так безнадежно?
- Нет, не все. Всегда, уверен, будет часть людей на планете, которые слушают музыку, которые ее любят, ее занимаются. И думаю, что мода на все это бездумное потребление рано или поздно схлынет. Наладятся нормальные рыночные отношения, где музыка прочно займет свою нишу.
- Есть обнадеживающие подвижки?
- Ну, как сказать. Просто я, к счастью, все еще сталкиваюсь с людьми, для которых музыка является профессией, жизнью, которым важно как они будут звучать. Есть коллективы, которые приходят и говорят: "мы хотим звучать как те-то и те-то", и наблюдается тройное повторение отечественного, даже не зарубежного материала. А есть те, которые не бояться экспериментировать. И даже рисковать своим слушателем.
- Кто вас особо порадовал в последнее время?
- Этим летом я работал, кстати, с молодой группой из Минска – Naka. И хотя наши отношения в процессе записи складывались не просто, хочу отметить, что команда очень интересная. Они играют очень редкую и необычную музыку. Для меня это был по-настоящему свежий материал.
- Можно говорить, что они на кого-нибудь похожи?
- Думаю, что вообще нет. Когда услышал их в первых раз, возникла ассоциация (за счет ломаных и необычных форм) с одной из первых групп, с которой я работал – "Вежливый отказ". Но сейчас могу сказать, что никто ничего подобного не делал. А интересный материал всегда вдохновляет и дает надежду на то, что в нашем потребительском мире все не так безнадежно.
- А были ли еще белорусские команды, с кем запомнилось сотурдничество?
- Пожалуй, "БИ-2". Они всегда притаскивают в студию много пластинок, дисков, в целом, музыкального материала. Лева и Шура всегда в курсе всего, что происходит в мире музыки: с ними всегда интересно. И они стараются в каждой новой пластинке звучать иначе. В соответствии с реалиями времени, так скажем. Актуально, современно. Но все же у них уже есть определенный стиль, которого они придерживаются. Naka же стала для совершенным открытием. А свежий материал для нас, звуковиков, просто "бальзам на душу" (смеется).
Беседовала Дарья Амелькович
- Сергей, как появилась ваша студия?
- Культурный фонд "Наше время" в рамках поддержки молодых исполнителей принял решение о ее создании. Другой вопрос, что изначально никто не предполагал, что студия будет выглядеть именно так. Было понимание, что нужно профессиональное студийное помещение, необходимо его строить, делать, но определенных установок все же не существовало. Где-то на этом этапе меня привлекли к сотрудничеству. И я предложил пригласить Фила Ньюэлла, известного британского акустика. Он и его помощник Александр Кравченко разработали специальный проект – так и получилась наша студия.
- В чем заключается привлекательность модели Ньюэлла?
- Фил Ньюэлл построил очень много успешных студий по всему миру. Их особенность в том, что для строительства используются местные строительные материалы, т.е те, которые можно достать на месте – данный ход позволяет значительно сэкономить без ущерба для качества. Продумываются площади: исходя из задач, применяются те или иные решения и материалы. И, конечно же, самое главное – мониторная система Ньюэлла, которая является единым целым с помещением; пожалуй, мы единственная студия в Москве с "ньюэлловскими" мониторами. В результате – имеем достаточно экономичный вариант, но в то же время продуманный по всем направлениям и основанный на огромном практическом опыте Фила Ньюэлла.
- Таких студий по проекту Ньюэлла много в Москве?
- Нет. Подобных всего три в СНГ, насколько я знаю. В Санкт-Петербурге, в Виннице, и наша.
- Сергей, интересно, а насколько музыканты заинтересованы в подобных звукозаписывающих компаниях?
- Скажем так, к нам обращаются музыканты, которым не все равно как они будут звучать. Но в то же время нельзя сказать, что нет отбоя от клиентов. И дело тут в общей ситуации. Сейчас время маленького звука, информационных технологий, когда практически любой человек может записать альбом, используя компьютер. Для этого ему даже не нужно выходить из своей комнаты. Записал – и запустил его в сеть. Распространилась и доминирует нынче совсем другая культура звука, чем была раньше. Старая акустическая традиция почти полностью утрачена. Остались только единицы, которые в силу возраста, опыта понимают её и ценят.
- В чем конкретно проявляется новая культура звучания? Я приведу, может быть, не совсем верную параллель: опытные фотографы также сегодня говорят о приходе цифровой фотографии, которая "подвинула" пленку, однако сами же фотохудожники активно ее используют…
- В звуке за последние десятилетия перемен произошло намного больше. Изменились не только носители – та же цифра, изменились источники звука. Это как если бы в фотографии исчезала бумага – а на стенах висели ЖК-мониторы. Тогда бы эта параллель была равнозначной. Конечно, с приходом цифры звук во многом приобрел: он стал чище, динамичнее, ушли шумы, трески пластиночные… Но при этих положительных изменениях произошла странная вещь: звукозаписывающие компании стали жадничать. Они перешли на культуру "маленького" звука. Люди стали слушать музыку в наушниках, в машине, через колонки компьютера и отпала необходимость в качественно сделанных пластинках, дисках. Все сразу как будто уменьшилось, выцвело. И при этом все так быстро привыкли к подобному "бедному" звуку, что другое звучание уже кажется неправильным. Ко мне, могу привести такой пример, в студию приходят молодые группы. Я им включаю музыку на больших мониторах – и они впадают в транс. Причем, им категорически не нравится то, что они слышат. А как им это может понравиться, когда кругом все звучит иначе? И самое страшное, что таких людей все больше и больше. С этим бороться невозможно – это общемировой процесс.
- Думаю, что это проблема не только качества записи, но и качества концертного звука. В частности, наша белорусская клубная сцена далека от совершенства. Добиться внятного звука на концертах группам, которые работают профессионально, очень нелегко. И где тогда сегодня в самом деле молодому человеку услышать тот "большой" звук?
- Предлагаю очень банальное и простое решение – на концертах классической музыки. Там столетьями ничего не меняется, и слава Богу. Еще – к сожалению, на концертах зарубежных исполнителей, увы, не наших. В целом, именно на 60-70–тые годы прошлого столетия выпал расцвет звукозаписывающих технологий. В те годы была сформирована та культура, о которой сегодня вспоминаем с почтением и благодарностью. Эталоном записи было естественное концертное звучание; к этому все стремились, и на это тратили кучу денег и времени. И цель в конце 70-тых была почти достигнута. Сегодня подобных установок не одна фирма себе не ставит. Или же это слишком дорого – упирается в покупку дорогостоящей аппаратуры, либо – просто никому не нужно.
- Получается, что и сами студии становятся чем-то вроде дорогостоящего фарфора, если уместно такое сравнение, приравниваются к некому артефакту?
- Хорошие студии, да. Тот же легендарный "Добролет" в Санкт-Петербурге, "Мосфильм" в Москве, наша, поскольку здесь записано несколько хороших пластинок… Да, такие студии нужно беречь. Все мы также помним и знаем те исключительные звукозаписывающие компании на Западе, где были записаны легендарные пластинки. С исчезновением этих маяков, боюсь, окончательно исчезнет понимание того что такое профессиональная запись. Говорю это не потому, что сам работаю звукорежиссером – я мог бы найти себе применение, к примеру, и на телевидении, говорю, потому что действительно жалко. Вот слушаешь известные работы и понимаешь: чтобы такого добиться – нужны студия, знания, а не компьютер. Те же пластинки Джексона начала 80-тых – это образцы для подражания. Только обладая профессионализмом музыкантов, инженеров, обладая хорошей студией – можно сотворить подобное. Жаль, что это время уже уходит…
- В чем тогда, интересно, заключалась особая сила того времени, подарившем нам незабываемые эталоны звучания?
- Сила – в духе тех времен. В 60-80-тые музыка была как воздух. Ее слушали и любили все. Она была стимулом к свободе и жизни. Сейчас на смену музыке пришел Интернет. Людей захлестнула волна потребления. И музыка также превратилась в продукт – утром мы читаем новости, и чуть-чуть слушаем музычку. Но это ведь уже совсем другое. Мы прожевываем ее, выплёвываем, но, по сути, уже не слушаем и не дышим ею.
- Все так безнадежно?
- Нет, не все. Всегда, уверен, будет часть людей на планете, которые слушают музыку, которые ее любят, ее занимаются. И думаю, что мода на все это бездумное потребление рано или поздно схлынет. Наладятся нормальные рыночные отношения, где музыка прочно займет свою нишу.
- Есть обнадеживающие подвижки?
- Ну, как сказать. Просто я, к счастью, все еще сталкиваюсь с людьми, для которых музыка является профессией, жизнью, которым важно как они будут звучать. Есть коллективы, которые приходят и говорят: "мы хотим звучать как те-то и те-то", и наблюдается тройное повторение отечественного, даже не зарубежного материала. А есть те, которые не бояться экспериментировать. И даже рисковать своим слушателем.
- Кто вас особо порадовал в последнее время?
- Этим летом я работал, кстати, с молодой группой из Минска – Naka. И хотя наши отношения в процессе записи складывались не просто, хочу отметить, что команда очень интересная. Они играют очень редкую и необычную музыку. Для меня это был по-настоящему свежий материал.
- Можно говорить, что они на кого-нибудь похожи?
- Думаю, что вообще нет. Когда услышал их в первых раз, возникла ассоциация (за счет ломаных и необычных форм) с одной из первых групп, с которой я работал – "Вежливый отказ". Но сейчас могу сказать, что никто ничего подобного не делал. А интересный материал всегда вдохновляет и дает надежду на то, что в нашем потребительском мире все не так безнадежно.
- А были ли еще белорусские команды, с кем запомнилось сотурдничество?
- Пожалуй, "БИ-2". Они всегда притаскивают в студию много пластинок, дисков, в целом, музыкального материала. Лева и Шура всегда в курсе всего, что происходит в мире музыки: с ними всегда интересно. И они стараются в каждой новой пластинке звучать иначе. В соответствии с реалиями времени, так скажем. Актуально, современно. Но все же у них уже есть определенный стиль, которого они придерживаются. Naka же стала для совершенным открытием. А свежий материал для нас, звуковиков, просто "бальзам на душу" (смеется).
Беседовала Дарья Амелькович