Аналитик: предприятия, как БелАЗ – Caterpillar и Komatsu – его просто раздавят и забудут, потому что 30% мирового рынка – это жёсткая история
Новости Беларуси. Что будет с Беларусью, если перейдем черту законности? О «цветных революциях», забастовках рабочих и СМИ как проводнике между властью и народом.
Наша традиционная рубрика «Мнение».
Виктория Ходосок, СТВ:
Наблюдая за тем, что происходит сегодня в стране, за непростой ситуацией: что будет с нами, с нашей Беларусью, если мы все-таки перейдем черту?
Сергей Мусиенко, аналитик:
Законности?
Виктория Ходосок:
Законности, дозволенности.
Сергей Мусиенко:
И с целым рядом предприятий, конечно, нам глубоко обидно. Потому что и лично Александр Григорьевич, и государство наше, и наши послы и министерства занимались во многом продвижением продукции как раз этих предприятий. И того же МТЗ. Потому что целый ряд послов наших за рубежом говорили: ну, слушай, я что, бытовой отдел по продаже МАЗов и МТЗ? То есть им вменялось в обязанность продавать. Сейчас им не будет никто вменять, потому что в западной транскрипции, да и в российской, посол не занимается этим, занимается менеджмент завода. И так далее.
То есть эти люди сейчас сделали такой шаг и они приготовились к тому, чтобы надолго уходить, становиться безработными. Условно говоря, они покидают завод – это предтеча того, что они могут на него и не вернуться. Потому что в 1994 году мы это все видели и проходили. Приходит MAN, Mercedes и предлагает сборочное производство, а все остальное железо продать. Ничего личного, только бизнес. Никаких автобусов, никакого развития.
К сожалению, развитие неправильное этих движений – оно приводит к тому, что идет обнищание населения, потому что предприятия закрывают, чтобы легче было их перекупить, дешевле. О высокой цене – ну, нехорошо. Революция все спишет, подешевле будет, людей нет. Создается безработица в 30 %, потом из этих людей набирается какой-то состав и нормально. И все себя чувствуют в новой свободной демократии.
Это опробовала на себе не только Украина – целый ряд стран. Сегодня каких-то новаций мы не видим: те же лозунги, те же движения, тот же раскол православной церкви уже прописан в оппозиционных программах. Это все проходили страны-соседи, страны постсоветского пространства. Это все уже было, к сожалению. И эти слова не обращены к людям, которые уже на улице.
Это прописано в учебниках. Вы знаете, когда их читал, слушал на конференциях американских специалистов, как они делали эти революции… А когда на твоей стране – это больно. Потому что, к сожалению, это все известно, это все предсказуемо. Для человека, который знает, это все происходит по-писаному: и последствия эти, и мотивы, и движения.
Просто сложилось так, что мы, маленькая гордая Беларусь, оказались на геополитическом разломе. Либералы всего мира объединились нас либерализировать. То есть это процедура, чтобы нас нивелировать здесь геополитически. Это и коридор Украина – Беларусь – Литва с Польшей вместе, во главе. Скорее всего экономически разделить собственность, которой у нас много государственной. У нас и это проблема, потому что с одной стороны, здорово – это социальное государство позволяет держать. А с другой стороны есть люди, которые прекрасно понимают, что купив НПЗ, он становится мультимиллиардером. Или «Калий». И вот эти люди на улице – они сейчас их интересы (продвигают – прим. ред.).
То, что они говорят, кричат лозунги – это абсолютно никакого значения не имеет для заказчика. Это пункт, понимаете?
Виктория Ходосок:
Для заказчика нет, а для самого рабочего? Он не понимает, что на кону его семья и зарплата?
Сергей Мусиенко:
Да, не понимает. Двигают им какие-то другие интересы. Он думает, что станет жутко богатый. Нет. Сравните зарплаты аналогичных предприятий, и все будет понятно. А некоторые предприятия, как БелАЗ – Caterpillar и Komatsu – его просто раздавят и забудут, потому что 30 % мирового рынка – это же жесткая история. С другой стороны, есть же история иная.
Сергей Мусиенко:
Незнание этой технологии и всего сказанного – оно, конечно, печально. Что мы не готовы к подобному развитию событий идеологически, психически, интеллектуально. И даже, условно говоря, по вещанию.
Виктория Ходосок:
Сегодня максимально нужно направить усилия, чтобы пресса была между властью и народом?
Сергей Мусиенко:
Она же и есть четвертая власть.
Виктория Ходосок:
Тем не менее сегодня на государственные СМИ очень большое давление со стороны народа. Как быть и той стороне, и этой стороне?
Сергей Мусиенко:
Толпы. Понимаете, что такое «со стороны народа»? Толпы ангажированных. Они делают свой функционал, они на вас оказывают влияние. Стоят перед студиями, кричат и требуют прорваться. Мы это проходили и в 1993, 1994-м. Это уже было. Понимаете, митинги большие были в Минске, но не было такого ожесточения. Оно привносится. Этот мирный протест – по мановению палочки переключается толпа на другой источник, куда идти. Люди, которые знают, что делать, нечто стреляют или взрывают, и она становится не мирной, а агрессивной. Это все моментально происходит, тоже тома исписаны книг, как это делалось в разных странах.
Конечно, гражданскую позицию спокойно, законопослушно, не занимаясь вот этим. Тем более нахождение в подобного рода толпах всегда чревато какими-то проблемами. Нерадостная ситуация. Потому что одно дело учить по книжкам, читать и слышать, а другое – видеть на себе.
Конечно, наше общество оказалось не готово. Оно больше оказалось готово к коронавирусу, к уборочной страде и какому-то локауту промышленному, чем к этому.