«Белорусы - крутые». Кто и зачем стал независимым наблюдателем

Выборы президента в 2020 году останутся в памяти многих белорусов. За неполные три месяца мы очень много узнали о себе, людях вокруг, системе и стране. По многим критериям эта кампания будет «самой». В том числе — и по количеству зарегистрированных независимых наблюдателей. За 4 дня досрочного голосования мы узнали, что они столкнулись со множеством проблем в своей работе, зафиксировали рекордное число нарушений. Но кто эти люди? Зачем они променяли свой комфорт на изнурительную борьбу с системой, что узнали о себе и белорусах — читайте в материале Ольги Шукайло.

Светлана, 26 лет. Логопед по образованию. Временно безработная

— Я всю жизнь считала себя аполитичной. Зимой заинтересовалась политикой в России, а потом оказалось, что в Беларуси все еще интереснее и на носу выборы. Решиться стать наблюдателем было не сложно. Я понимала, что у меня есть свободное время, а наблюдение мне по силам. Самым страшным оказался сбор подписей за свое выдвижение.

Я верю в людей и думала, что все будет более или менее по правилам. Но правила эти продержались минут десять. К такому меня жизнь не готовила. Было тяжело эмоционально и я думала, что не выдержу дальше. Я ранимый человек и к беспричинному унижению не была готова. Поплакала вечер, но на следующий день снова пошла наблюдателем. Муж смеялся: «Ты что, не знаешь, в какой стране живешь?». А я ведь и не знала! Я думала, что у нас не все так плохо.

Я не жду, что мы победим 9 августа. Цифры нарисуют. Но я понимаю, какая ситуация сейчас в стране и что система рушится. Это случится в ближайшие месяцы или год. Система может рухнуть в любой момент и тогда мы выйдем на улицу праздновать. Наконец-то мы сможем строить что-то новое и Беларусь станет европейской страной. Двигаться по пути Северной Кореи мне не хочется.

Сергей, 35 лет. Программист. Сейчас в отпуске

— Все началось с осознания, что я хочу перемен. И я начал задавать себе вопросы: что делать для того, чтобы это осуществилось и вообще, когда эти перемены могут наступить. Я на него ответил так: перемены наступят тогда, когда я начну чем-то заниматься, что-то делать. Ну вот я начал делать то, что в моих силах — записался в наблюдатели.

Мы жили в каком-то анабиозе, пока Цепкало не сказал, что будет участвовать в этой президентской кампании. Это очень «падштурхнула». Потом — Бабарико. Появились все эти интервью, разговоры и очень захотелось перемен. Я испытывал внутреннее противоречие, видя как бьют людей на улице и сажают в автозаки за то, что они хлопали в ладоши и так быть не должно.

Я чувствую, что многие боятся. Кто-то боится сходить на пикет и поставить подпись — идешь и ставишь. Кто-то боится носить белую ленту — ты берешь и носишь. Боятся помочь оплатить штраф… Ты постепенно что-то делаешь и этот страх рассеивается. Я не могу сказать, что я смелый, готов на все и даже рвать рубашку на груди. Нет. Я знаю многих людей, которые против, но они боятся сделать первый шаг.

Дарья, 27 лет. Получает второе высшее образование по психологии. Безработная

— Я родилась в семье, где всегда были недовольны действующей властью. Я смогла построить свою жизнь комфортно, но это не благодаря, а вопреки. В этом году я собиралась переезжать в Польшу с молодым человеком, но не получилось из-за коронавируса.

Вдруг все стали говорить про Комаровку, а я не могла понять, что происходит. Как-то в воскресенье я включила стрим «Радыё Свабода» в 12 часов дня и смотрела его 6 часов без перерыва. Я плакала, потому что видела столько классных, умных и интересных людей, которых раньше не замечала. Я была достаточно негативно настроена против белорусов. У меня сложилось впечатление, что все безнадежно и плохо, что есть прослойка айтишников или еще кого-то. Но я узнала, что есть и другие люди: они хоть и зарабатывают не так много, но они образованные, интеллигентные и интересные люди. Как будто глаза открылись. Я не замечала этого.

Я переживаю, что права человека в стране нарушаются каждый день в большом объеме. Очень обидно за Виктора Дмитриевича Бабарико, его историю я воспринимаю как личную и не могу позволить себе не отстоять его. В свой день рождения я получила письмо от Эдуарда Бабарико. Он писал, что я первая, кого он не знает лично и чье письмо он получил. Это очень вдохновляет.

Я пошла в альтернативные наблюдатели, потому что подумала: если не я, то кто? У меня есть время, лидерские качества, я не потеряю деньги, и могу поддержать людей как психолог. Я почувствовала много внутренней силы в себе. Если раньше я о ней догадывалась, то теперь я в ней уверена. Помогают чувство единения и солидарности. Белорусы не поменялись за два месяца, они менялись последние лет 5 — 7, когда появилась возможность путешествовать, учиться, общаться с разными людьми. Раньше каждый думал, что поменялся только он, но сейчас видно, что поменялись многие. За эти два месяца мы просто открылись.

Кирилл, 20 лет. Студент 4 курса БГУИР

— Я родился, жил и рос при Лукашенко. Когда он избирался на третий срок, родители взяли меня с собой на участок для голосования, где я крикнул: «Голосуй за Лукашенко!». Наверное услышал это в саду. Я взрослел и мои взгляды кардинально менялись. Становиться публичным в своих политических взглядах — не страшно.

Я решил что буду делать все, что могу и хочу добиться справедливости — после заявления замминистра здравоохранения Елены Богдан на провластном митинге. Она говорила, что в Испании студентов выдворяют из страны. И это настолько отличается от того, что было! Я был там!

Этой весной я учился по обмену в Испании и меня впечатлило, как разнятся подходы к проблеме там и у нас. Как только в городе случилась вспышка коронавируса, нас предупредили об этом. В университете прекратились очные занятия, объявили о предстоящем жестком карантине. Испанцы постоянно предлагали помощь, говорили, что уезжать опасно и я могу остаться. Мне продолжали выплачивать стипендию. Меня очень обидело это выступление и я не знал, что мне делать. Как я могу опровергнуть слова замминистра? Ведь люди, которые прочитают об этом в новостях — поверят ей на слово. И тогда я решил, что пойду в наблюдатели.

Не питаю иллюзий, что произойдет мирная смена власти, все зарегистрируются в «Голосе» и увидят кто как проголосовал. Но я буду знать, что делал все, что мог и делал это законно. Когда ты все делаешь по закону, а власть — нет, она проигрывает. Именно это мы сейчас и видим.

Пожив в другой стране, я понял насколько сильно люблю Беларусь, насколько сильно я хочу делать что-то здесь. У нас большая красивая страна, умные люди, нет фундаментальных проблем.

Юлия, 38 лет. Работает в небольшой частной компании. Сейчас в отпуске

— Я решила, что в данный момент невозможно просто остаться в стороне, сохранив свою совесть и гражданскую позицию, нужно что-то делать. Раньше оппозиция не сильно внушала доверие. Но когда Виктор Бабарико заявил, что хочет быть президентом, я подумала, что надо поддержать его выбор. Еще до этого я читала его интервью и думала, какой это замечательный человек, как интеллигентно он себя ведет. С ним появилась реальная надежда. Я оптимист и верю в чудо до последнего. Не хочется никуда уезжать, хочется сохранить свою страну и никому ее не отдавать.

Быть независимым наблюдателем — это так мало по сравнению с тем, что делают мои друзья. Невозможно в это время ничего не делать. Я потом не смогу спать спокойно. Мы обсуждали с мужем, что самое ценное в этой стране — это люди. Сейчас видишь весь этот человеческий потенциал, который может сделать чудесную страну, если нам не мешать. Несмотря на препятствия со стороны членов избирательной комиссии, за эти дни я встретила много приятных людей. До слез растрогало, когда незнакомые люди просто подходили и угощали мороженым, приносили воду.

Белорусы поменялись. Если раньше каждый развивал что-то свое, то сейчас есть уверенность, что вместе мы можем построить свое будущее. Мне кажется, у нас есть реальная надежда, появилась уверенность в своих силах. Она пришла с кандидатами надежды: Бабарико и Цепкало. Ведь ПВТ — это успех Цепкало и благополучие многих семей и специалистов, которые не уехали из страны. И Тихановский, который «раскачал» общество и дал возможность людям быть услышанными, озвучить вслух то, что происходит.

У меня всегда была активная жизненная позиция. Я и детей воспитываю так, что они не обязаны носить галстук или значок БРСМ и никто не может влиять на их мнение, унижать их достоинство.

Лера, 25 лет. Работает в сфере цифрового маркетинга. Сейчас в отпуске

— За политической ситуацией в стане я следила давно. Помню, как смотрела по «Евроньюс» разгон площади в Минске после выборов 2010 года. Принять активное участие в этой избирательной кампании подтолкнули ситуации вокруг Белорусской АЭС, аккумуляторного завода в Бресте и коронавирус. Позже — еще и проблемы с водой во Фрунзенском районе. Я была волонтером в штабе Валерия Цепкало, откуда попала на обучение для наблюдателей.

Я не могу сказать, что я делаю что-то важное. Сижу на стуле, считаю людей. Но если что-то изменится, я буду знать, что я вложилась в это. А если не изменится 10 августа или к новому году, я буду знать, что я пыталась, а не просто сидела. Бывает страшно за семью и близких, мне есть что терять, но я девушка взрослая. Надо идти до конца и уже потом смотреть, что было правильно, а что — нет. Я не собираюсь опускать руки. Раньше думала, что я более «памяркоўная».

Чувство, которое меня преследует — это беспомощность. Я с ней просыпаюсь и засыпаю, записываю сториз в инстаграме, где рассказываю о происходящем на участке. Для меня важно, чтобы как можно больше людей узнали правду о происходящем. Для меня важно, чтобы люди, которые заставляют других заниматься фальсификацией, понесли наказание за свои противоправные действия.

Мне раньше было стыдно признаться, что я белоруска. Когда я приезжала в Вильнюс и слышала что-то типа «Галя, майки по 2 евро!», я всегда говорила только на английском. Сейчас я горжусь тем, что я белоруска. Это круто. Белорусы — крутые.

Андрей, 39 лет. Дизайнер интерьеров. Сейчас в отпуске

— Это мой первый опыт наблюдения за голосованием. Мне захотелось самому лично убедиться, сколько людей приходят и сколько людей в списке. Пока ты не видишь этого, то сохраняешь скептицизм. Первые два дня досрочного голосования я был внутри, а сейчас меня даже не пускают в здание школы, хотя я могу там находиться как избиратель. Сегодня я целый день стою на улице и ко мне постоянно кто-то подходит: то волонтеры, то прохожие. Предлагают воду, мороженое. И я понимаю, что так они хотят помочь — это их возможность реализовать себя. Это очень умиляет.

Я никогда не состоял в партиях, но в этом году стал членом инициативной группы Виктора Бабарико. Появилось ощущение перспективы, ощущение того, что что-то может быть лучше, светлее. За 39 лет у меня появилось ощущение весны. С утра встаешь и хочется дальше жить — это очень приятно. Сил стало больше. Я не конфликтный человек по натуре и здесь получил колоссальный опыт. Узнал, как люди могут себя вести, как могут выгнать с участка. Я закалился. А еще чувствуется больше консолидации в семье и окружении. Ощущение, что все это не зря.

Тоня, 20 лет. Студентка

— Я знала, что я буду что-то делать. Со мной долгое время плохо шутила система и чтобы не ждать, пока она меня добьет, я решила податься сначала в члены УИК, а когда мне отказали, пошла в наблюдатели. Выборы не станут честными от того, что мы тут сидим. Мы фиксируем нарушения. Мы знаем, кто эти люди, они видели нас.

Люди вокруг разные: кто-то поддерживает, кто-то спрашивает, сколько нам за это платят. Девушка Наташа принесла нам стулья, когда увидела, что мы сидим на лестнице. Кто-то принес кружки и кофе. Эмоционально тяжело, когда человек кричит на тебя, а ты пытаешься не кричать ему в ответ. Тебе страшно, но ты продолжаешь говорить спокойно.

Сейчас ты приходишь к другу на день рождения и вы обсуждаете политику. Раньше такого не было. Это мои первые выборы и я рада, что они такие интересные. Люди стали больше об этом думать и говорить, стали смелее. Я была одной из первых в группе, кто ушел на самоизоляцию и ощутила, что сама могу что-то делать со своей жизнью. Что не просто ждешь, пока кто-то сделает что-то за тебя, сделает не так, как ты хочешь, а ты будешь страдать. Ты можешь сделать хоть что-то.

Артем, 21 год. Программист

— Пойти в наблюдатели — самое малое, что я мог сделать. Мне есть, что терять, о чем беспокоиться. Но зачем жить и все время переживать за что-то, если надо что-то делать?

Подросло новое поколение, молодежь во многом не согласна с тем, что сейчас происходит. Поменялась экономическая ситуация, коронавирус появился. Вообще этот год интересный. Старшее поколение стало прислушиваться к детям и может они увидели, что происходит в стране.

Выборы дали толчок что-то делать легально. Появилась надежда. И началась она не с людей, а с кандидатов: Бабарико и Цепкало.

Мой комфорт — не сидеть дома и не смотреть со стороны как все происходит, а сделать хотя бы что-то, попробовать. Хотя мне родители всегда говорили, что здесь ничего не поменяешь. Мы понимали, что нам, наблюдателям, не будут все открыто показывать и даже не предложат посидеть, но мы здесь. За это время мы увидели, что нас больше, чем мы думали.