«Ничего тяжелее мышки в руках не держал». История Юли и Леши, променявших город на деревню

Вдали от большого города, на краю Налибокской пущи жизнь идет параллельным курсом и на меньших скоростях — без асфальта, пробок, парковок, масок и сюрпризов в водопроводе. Здесь в огородах по-прежнему колышется море картошки, кричат петухи и бегают босиком дети. Многие удивятся, но сейчас Налибоки — земля обетованная для горожан. Люди покупают участки и живут той жизнью, о которой многие могут только мечтать. Сегодня у нас история Алексея и Юлии, которые после двух лет жизни на Тайване поселились в Яцково, между Ислочью и пущей.

Минск — Тайвань — Яцково

От Яцково до Минска — 60 километров. 45 минут за рулем — и вот мы уже стоим под вековыми липами напротив свежего одноэтажного дома. Встретили нас звонко: лайки Фиби и Боб известили всю деревню, что к Леше и Юле приехали гости. Приехали как раз к столу, хозяйка с ходу объявила, что сейчас будет нас угощать пирогом с абрикосами.

Леша отучился в БГУИР, после работал в компьютерной фирме, занимался «железом». Потом сменил род деятельности и стал фотографировать — свадьбы, корпоративы. Через 12 лет произошло то, что называется психологическим выгоранием. И вот он снова вернулся в профессию инженера-программиста, работал на производстве компьютерной техники на Тайване.

— Туда уехал с Юлей, своей будущей женой, — рассказывает Леша. — До этого она преподавала в одном из минских вузов, а на новом месте освоила новую специальность. Нам там не очень понравилось: Тайвань меньше Минской области, две трети территории занимают непроходимые горы, а живет там 22 миллиона. Тайваньцы работают с утра до ночи, но лишь единицы могут себе позволить свой дом. В этом плане у нас лучше: отъехал от столицы 60 километров — и вот тебе и земля, и природа. И недорого. Там можно было остаться, но решили вернуться.

В один из отпусков ребята приехали в Беларусь. Решение возвращаться уже было принято, но нужно было решить, как дальше жить. За границей они смогли накопить сумму, которой бы хватило на квартиру в Минске.

— Рассуждали так: если купим квартиру, то ничего не изменится, опять включимся в гонку по зарабатыванию денег на ремонты, — говорит Леша. — Второй вариант показался более жизненным: уехать в деревню и построить свой дом.

Искали участок в деревнях возле Налибокской пущи в Воложинском районе, выбрали дом в Яцково. Купили и опять уехали на Тайвань. Когда вернулись окончательно в 2015 году, сразу же приступили к строительству.

Своя земля

Участок продавался со старой хатой и садом, но ребята решили начинать жизнь с нового листа и в новом доме.

— Мы были в легкой эйфории, казалось, что сейчас все быстро сделаем и заживем, — рассказывает Юля. — Леша, пока еще мы были на Тайване, раз пять мысленно построил этот дом. Проект купил, изучал технологию — ежедневно просматривал YouTube, форумы.

В августе начали строительство, по плану Новый год должны были встретить в доме. Чтобы было где-то жить во время стройки, купили прицеп-дачу. Это время ребята хорошо запомнили: когда наступили холода, в трейлере жить стало крайне некомфортно.

— Ночи были уже холодные, с заморозками, и по утрам нужно было лазить под трейлер, размораживать трубы с водой, — рассказывает Леша. — Поэтому мотивация быстрее вселиться в дом была железная. Новый год мы все же встретили в нем.

Леша шутит, что дом он построил «в состоянии аффекта».

— Я никогда ничего тяжелее мышки в руках не держал, но дом построил сам на 90%, — говорит он. — Только окна и дымоход монтировали специалисты. Почему каркасник? Потому что его можно построить самому. Блоки — это физически тяжело. Это бетон, это техника. В каркасной технологии нет ничего тяжелого — собрал стену из дерева и поставил. Проект дома купил в интернете за 200 долларов. К нему прилагалась конструктивная часть, в ней все было ясно и четко расписано — какие и где доски надо распилить и прибить. Человеку, который никогда не строил, в нем все понятно. Когда дом был готов, автор проекта разместил его фото на своем сайте. После этого позвонил человек из Украины, из города Николаева, и говорит: «А можно я приеду к вам посмотреть на дом?». Я, конечно, удивился, когда он с женой через два дня и в самом деле приехал. Потом еще человек пять приезжали, чтобы изучить, как и что я построил.

Леша считает, что люди зря гнобят каркасники. За четыре года нареканий нет: нигде не продувает, не гниет и не потеет. Дом получился очень теплый: первую зиму (с морозами под минус 30) ребята прожили без отопления. Достаточно было тепловой пушки и электронагревателя.

Сейчас в котельной стоит твердотопливный котел. К нему подключен бак-аккумулятор. Это позволяет запускать котел один раз в день. Теплоаккумулятор еще часов шесть отдает тепло.

Теперь Леша, как и все остальные его соседи, в середине лета начинает заготовку дров на зиму: их нужно привезти, распилить, поколоть, сложить. Говорит, что можно было бы найти деревню с газом, но они искали именно негазифицированную.

Водопровода в деревне тоже нет. Леша качает воду из своего колодца. Она с повышенным содержанием железа, зато без нитратов: рядом нет ферм и колхозных полей. Ее можно спокойно пить, но для готовки и питья воду ребята берут в источнике.
На участке сохранился и старый дом, его перевели в разряд сарая, и в нем теперь мастерская.

Мастерская же со временем должна превратиться в место встреч и в творческое пространство. На втором этаже в планах сделать спальные места для велотуристов.

Налибокская пуща

Пуща здесь начинается сразу за огородом. И это вам не полоска леса с проплешинами вырубленных делянок. Здесь все по-взрослому: мохнатые ели закрывают небо и солнце, отойди в сторону от тропы на 20 метров — и тебя уже никто не увидит. В общем, понятно, почему немцы к местным партизанам редко в гости заходили.

Здесь вполне реально встретить стадо зубров или табун «привозных» диких лошадей, косуль, волков. Леша мечтает увидеть медведя или хотя бы его следы.

​Он разработал свой маршрут по старым лесным дорогам. Кроме него, по ним никто не ездит: лесная дорога в одну колею, с ямами и ухабами, огромными лужами. Его старый советский джип «ГАЗ-69» проезжает по ним без проблем, правда пассажирам делать селфи на ходу не советую, лучше держаться покрепче и двумя руками. «Газон», кстати, 60-х годов выпуска, с родным еще мотором в 55 лошадей. Откуда такой раритет?

— Это приданое Юли, — смеется Леша. — Ее папа сказал, что пока замуж не выйдет — машину не отдаст, пришлось жениться. Теперь на нем катаем туристов.

О жизни в деревне

Лешины родители были рады переезду сына в деревню. Юлины — наоборот, сильно удивлялись, зачем им это все. Но в целом теперь все относятся с пониманием.

— За эти четыре года мы поняли: Минск — это не лучший вариант для жизни, он, скорее, для работы, — говорит Леша. — Понятно, что когда ты молодой, то тебе хочется тусоваться, нужна городская среда. Но после сорока уже хочется чего-то другого. Сейчас приезжаешь в Минск и торопишься сделать неотложные дела, чтобы быстрее вернуться домой. Воложин нам больше нравится: все там есть. Бассейн новенький открылся, три рубля сеанс, людей мало. Есть поликлиника, детские сады и школы, магазины и при этом один светофор на весь город, никаких пробок.

​Единственный магазин в деревне (он как раз напротив дома Юли и Леши) давно закрыт. Его уже кто-то выкупил, но когда заработает — неизвестно. Их это не тревожит: меньше соблазна покупать ненужные вещи и продукты.

— Говорят, что наши дети будут грустить здесь, но это не так, — говорит Леша. — Я вижу, как проводят лето здесь соседские дети, и понимаю: лучше пусть мой ребенок здесь бегает босиком и кур гоняет, чем я буду лихорадочно возить его по кружкам и секциям в Минске. Школы нет, но это не проблема: по деревням ездит желтый школьный автобус и собирает детей, потом назад привозит.

Леша шутит, что для переезда в деревню нужно сделать три вещи: теплый туалет, горячую воду и интернет.

Местные

Пока мы после сафари по пуще пили чай из чабреца вприкуску с пирогом с абрикосом, на велике подъехал сосед, попросил «болгарку». Ребята говорят, что это вполне нормальное явление, со всеми местными они уже перезнакомились, еще когда только начинали строиться.

— К нам по одному приходили знакомиться, наверное, все жители деревни, — говорит Юля. — Расспрашивали о нас, рассказывали о себе. Здесь невозможно жить как в квартире, ни с кем не общаясь. У нас полное погружение, и по-другому здесь никак: люди друг другу помогают, знают все о каждом. Ты не будешь сельским жителем, пока соседу не нальешь рюмаху или козу его не повезешь в багажнике.

Деревня Яцково небольшая, постоянно живет человек 15. Но летом людей больше: многие приезжают как на дачу, привозят детей бабушкам.

— В деревне сильно пьющих, горьких алкоголиков нет, — говорит Леша. — Ну выпили — и по домам, не буйные. И воровства нет в деревне: все на виду, чужого человека сразу заметят. Поставь на перекрестке бензопилу — и ее никто не возьмет.

Картошка в Яцково — это не только культ, но и самый бесхитростный бизнес в мире.

— В первый год местные попросили меня помочь копать картошку, — рассказывает Леша. — Для меня это было в первый раз, и я не понимал, на что соглашаюсь. А там ряды — до горизонта. Так я познакомился с местным бизнес-планом: сажают много картошки, потом приглашают соседей ее выкопать, закатывают для людей по поводу сбора урожая чуть ли не свадьбу по стоимости этого урожая. Картошкой почти год кормят свиней, сдают их живым весом за копейки, а вырученными деньгами гасят кредит, который брали на покупку телевизора. И никто почему-то не выращивает то, что можно было бы продать дороже.

Впрочем, был и у ребят опыт с картошкой: в прошлом году посадили полведра. Она заросла бурьяном, и ее всю не выкопали — не нашли. Весной оказалось, что не выкопанная в прошлом году картошка проросла и, возможно, даст хороший урожай.

От нехватки общения Леша и Юля не страдают. Говорят, что здесь общения больше, чем городе. Во-первых, всегда есть соседи, которые про события местного масштаба расскажут. Во-вторых, в округе много таких же «бывших» городских.

— Чуть ли не каждое утро поздравляем друг друга с каким-нибудь праздником: сегодня, например, День зубной щетки.

Лайки и байки

Два года назад ребята организовали небольшой бизнес, который называется «Лайки и байки»: у них и лайки есть, и байки (велосипеды) в аренду. Для туристов разработали несколько интересных веломаршрутов, чтобы можно было не просто прокатиться, но и увидеть по пути что-то интересное. До эпидемии коронавируса у них в доме можно было и переночевать.

— Мы и планировали этим заниматься, но изначально допустили ошибку: начали сначала строить дом для себя, а надо было строить для туристов, чтобы они приносили деньги, — говорит Леша. — Получилось, что дом построили и только теперь занялись развитием.​

Зимой людей меньше, но свободного времени больше, Леша может поработать по профессии, программировать.

— У нас были моменты, когда заканчивались деньги, а нужно было что-то делать, — говорит Юля. — Не было такого, что мы приехали с запасом денег и живем на них. Я, например, занялась вышивкой на продажу. Приехать в деревню без идеи, как зарабатывать на жизнь, — то же самое, что приехать и устраиваться на работу в местный колхоз. Это тупиковый путь.

Политика и власть

Если вы думаете, что вдали от столицы люди забыли о выборах, то сильно ошибаетесь. О политике не только на кухнях говорят, но и участвуют в ней.

— Мы тут политически активные, — говорит Юля. — Специально ездили в Воложин, чтобы оставить свои подписи за своего кандидата. По нашим наблюдениям, люди в этом году стали больше интересоваться выборами и альтернативными действующему президенту кандидатами.

​Но переезд в деревню — это еще и дистанцирование от государства. Леша говорит: чем дальше уезжаешь в лес, тем меньше нужно контактировать с чиновниками.

— Здесь это сведено к минимуму. Ну и местные власти более человечные, простые. Заметили, как решаются вопросы в воложинских госучереждениях: проще, чем в большом городе, по-домашнему, без чиновничьего чванства.

Туризм

Туристический потенциал у этой местности огромный: относительно недалеко от Минска, с одной стороны пуща, с другой — быстрая и холодная Ислочь.

​По пути к реке встречаем Дмитрия, владельца агроусадьбы из соседней деревни Белокорец. Он как раз привез сюда семейную пару с тремя детьми. Через несколько часов он их встретит ниже по течению на пристани в своей агроусадьбе.

Вверх по течению, в 9 километрах от Яцково, можно сделать привал возле бывшей усадьбы графа Тышкевича. Место живописное, но вид здания удручает: крыши нет, стены из красного кирпича разрушаются.

— Обидно, что пропадает такое место, — говорит Юля. — Усадьбу не продают, она просто стоит на балансе лесничества. За ней никто не ухаживает, но было бы хорошо ее как-то законсервировать, убрать деревья со стен и крыши.

Рядом с усадьбой есть еще один объект, который туристическим трудно назвать, но он обязательно появляется на снимках туристов — заброшенный санаторий «Лесной». Он уже не работает более 20 лет. История его довольно странная. Говорят, что после аварии на Чернобыльской АЭС здесь появилось радиоактивное пятно, поэтому санаторий закрыли. Его несколько раз передавали на баланс разным организациям, но в итоге огромное здание никому не нужно, оно разрушается, доступ к нему открыт.

​Но есть здесь и обитаемый дом на несколько квартир, в нем живут бывшие работники санатория. Выглядит он очень ухоженно, есть детская площадка, разбиты цветники, аккуратные огородики. Рядом строится баня. Кстати, квартира в этом доме стоит 25 тысяч долларов.

​В самом Яцково участков на продажу сейчас нет. Но можно приехать к Леше и Юле, взять у них велосипед и прокатиться по соседним деревням и подыскать подходящий вариант.

После вкуснейшего пирога с абрикосами мы отправились в Белокорец. Там нас ждала удивительная история Дмитрия и Татьяны, которые бросили бизнес в Минске, уехали в деревню и еще ни разу об этом не пожалели. Скоро расскажем!