Студент из Гарварда Максим Богданович, которого не приняли в избирком: «Такі плявок у твар»

Во время голосования за членов участковых избирательных комиссий, то есть тех, кто будет считать голоса на президентских выборах, чиновники из администрации Фрунзенского района отклонили заявку студента из Гарварда — минчанина Максима Богдановича. За него не проголосовал ни один из чиновников. Потом во время перерыва, не зная, что идет запись, они с сарказмом обсуждали его характеристику из университета. Мы пообщались с парнем. О его реакции на скандальную запись эфира, образовании и знаниях — в нашем материале.

Максиму Богдановичу в июле исполнится 19 лет. В 2018 году, закончив белорусскоязычную гимназию, он поступил в Гарвард, где изучает прикладную математику и экономику.

Сейчас Максим в Минске — после того, как распространился коронавирус, обучение приостановили.

Папа Максима врач, мама — ведущий специалист в Национальном центре интеллектуальной собственности. Парень объясняет, что не сидит на шее у родителей — в Гарварде он на 100%-й стипендии, а во время учебы был ассистентом преподавателя по высшей математике. Говорит, заработанных денег ему хватает, чтобы и сейчас жить самостоятельно.

В свободное время Максим занимается консалтингом, ведет проект MOVA — словарь с белорусскоязычными слэнговыми словами и фразами.

В этом году Максим решил собрать подписи от группы граждан на участке № 39 во Фрунзенском районе, чтобы считать голоса на выборах.

— Мне здаецца, што у мяне ёсць магчымасць гэтым займацца, мне хапае часу і я аб гэтым вельмі клапачуся.

Для этого Максим, как и положено, собрал подписи от граждан, приложил к заявлению автобиографию и характеристику с места учебы. Она-то как-то особенно запомнилась членам администрации Фрунзенского района Минска.

«Откуда в Гарварде характеристика в Республику Беларусь?». Максим объясняет откуда, почему документ на русском и кто его подписал

До инцидента комиссия как раз рассматривала заявки на участок, куда выдвигался Максим Богданович, а также его брат — Кирилл Богданович. У Максима была характеристика из университета, автобиография, подписи. У Кирилла только подписи. Тем не менее, комиссия единогласно проголосовала против Максима, Кириллу же один из членов администрации выделил свое «За».

Максима на комиссии представили так: «Максим Дмитриевич предоставил биографические данные. По месту обучения зарекомендовал себя как способный, инициативный, добросовестный студент, активно участвует в социальной жизни университета. Информации о наличии, либо отсутствии опыта в работе участковой комиссии не предоставлено».

Чуть позже у комиссии был перерыв, когда он закончился, администрация вернулась, включился микрофон, чиновники об этом не знали. Так обсуждение, за кого можно голосовать, попало в прямой эфир. На записи кто-то также обсуждал заявление, которое отклонили.

— Студент Гарвардского университета с положительной характеристикой — ты ж понимаешь. Откуда в Гарварде характеристика в Республику Беларусь? <…> И голосуй за, — сказал мужчина на записи.

Возможно, комиссию смутило, что характеристика написана на русском языке. Мы попросили это объяснить Максима.

— Характарыстыку мне падпісаў адзін з прафесараў - Максім Байко. Ён выкладае эканоміку ў мяне, і выкладаў на самым першым курсе, прадмет называўся «Эканоміка і палітыка расійскіх рэформаў». Ён жыў у Савецкім Саюзе — разумее, што такое «характарыстыка», не трэба было яму доўга тлумачыць, як яно павінна выглядаць. Яна ж не мае ніякай інфармацыйнай важнасці - там німа ніякай рэлевантнай інфармацыі.

Максим Владимирович Бойко — 60 лет, родился в Москве, в 1970-х эмигрировал с родителями в США, позже вернулся в Россию. Советник по вопросам экономики в правительстве Российской Федерации. Принимал участие в разработке чековой приватизации в 90-х.

Максим объясняет, что профессора Гарварда пишут характеристику как полноценную рекомендацию студента: как относится к предметам, как работает. И уж тем более не отправляют ее студенту, так как это важный документ, который они могут передавать лишь друг другу и руководителям — например, для магистратуры или чтобы студент мог попасть в хорошую компанию.

— Ён [прафесар Бойко] не кожны дзень піша па-руску, таму там напрыканцы ёсць нейкая адрукоўка. За яе даруйце, я павінны быў яе сам знайсці. Але тое, што гэта рэальны прафесар, што я там раэльна вывучаюся — магу паклянуцца, — говорит Максим Богданович.

«Калі не будзе ніякіх пераглядаў, хутчэй за ўсе гэта справа дойдзе да суду»

Чиновники на заседании делали акцент на каждом заявлении — владеют ли люди избирательным кодексом, участвовали ли раньше в избиркомах. По словам Максима, избирательный кодекс он изучил заранее, ознакомился с методичкой, прочитал закон о референдуме.

— У мяне вялікая прэтэнзія — мне не было бачна, колькі чалавек устрымалася. Я не мог знайсці тых дваіх, хто ўстрымаліся. Ёсць такія думкі, можа быць яно ўжо адразу ўсе і напісана. Гэтае відеа толькі падцвярджае, як яны размяркоўваюць галасы. Гэта парушэнне маіх выбарчых правоў. І, згодна з артыкулам 192 Крымінальнага кодэкса, — за гэта можна пакараць. <…> Працэс быў так арганізаваны, што я не мог абараняць сваю кандыдатуру. Але ў заканадаўстве гэта прапісана — я маю права прыйсці на паседжанне, задаваць пытанні - я гэтага не мог зрабіць анлайн, каментары былі забароненыя. Потым мне такі плявок у твар — дзе мяне асабіста абмяркоўваюць і размяркоўваюць, сколькі за каго прагаласаваць.

Максим говорит, его задело не то, что обсуждали его характеристику, а то, что члены администрации решали, кому раздавать голоса и нарушали закон.

Утром перед очередным заседанием администрации Максим планирует с другими людьми, которые подавали свои заявки во Фрунзенский район, написать коллективную жалобу. Также он хочет собрать подписи своей группы граждан, от имени которых выдвигался на участок, чтобы подать заявление в суд. На это у парня по закону есть три дня. Никаких иллюзий по поводу суда он не питает: «Мы ўсе разумеем, як яны працуюць». Говорит, его задача — привлекать внимание к тому, что не является нормой. Парень верит в теорию малых дел, считает, что нужно пользоваться всеми законными возможностями отстаивать свои права — быть активным во время избирательной компании, собирать подписи.

— Гэта неварагодна! Я звыклы да таго, што мае правы паважаюць, а я паважаю правы іншых людзей. Тут мой маральны кантракт, які я заключаў з кожным чалавекам [падчас збору подпісаў], калі я з імі размаўляў, — парушылі. Гэта не толькі мой маральны кантракт, гэта яшчэ і заканадаўства. <…> Калі не будзе ніякіх пераглядаў, хутчэй за ўсе гэта справа дойдзе да суду, — говорит Максим.

Максим выпускается из университета через два года. В его планах вернуться и жить в Беларуси. Он говорит, поначалу думал, что в стране все изменится к тому времени, когда он вернется.

— Але да мяне дайшло: Макс, усяго праз два гады ты будзеш вольны чалавек. На ўсе пытанні «а куды ты паедзеш», «ці вернешся ты на Беларусь» — на іх трэба будзе адказваць нейкімі дзеяннямі. Дык вось, я хачу, каб у мяне была магчымасць рэалізавацца на маёй радзіме, я бачу, што зараз будуць нейкія пазітыўныя змены. Я хачу быць адным з будаўнікоў будучыні - можа маленькім, можа вялікім, можа дзесці пасярэдзіне, але свой унёсак я хачу там пабачыць.

По выводам наблюдателей кампании «Правозащитники за свободные выборы» при формировании участковых избирательных комиссий в большинстве случаев обсуждения выдвинутых в состав претендентов не происходило, голосование проходило по заранее определенному списку претендентов без обсуждения кандидатур, работает «производственный принцип» формирования участковых комиссий, когда члены комиссии представляют один и тот же коллектив.