Плохо или очень плохо - такие у нас перспективы после 26 лет правления Лукашенко

Условия функционирования белорусской экономики с марта значительно изменились. Введение карантина в странах — торговых партнерах привело к снижению спроса на белорусскую продукцию. Вместе с другими центробанками Нацбанк Беларуси вынужден был понизить ставку рефинансирования, правительство приняло небольшой поддерживающий пакет антикризисных мер. 

Тем не менее из-­за многих факторов, как внешних, так и внутренних, ситуация остается крайне неопределенной.

Среди этих факторов можно назвать возможную вторую волну пандемии, снижение курса российского рубля и спроса на белорусские товары в России, а также необходимость для белорусских властей принятия популистских мер перед избирательной кампанией. 

Газета «Белорусы и рынок» обратилась к независимым экспертам с просьбой высказать мнение по поводу сценариев развития ситуации в Беларуси в ближайшей перспективе.

Старший научный сотрудник Центра экономических исследований BEROC Дмитрий КРУК:

«Сценариев развития ситуации несколько, и какой будет реализовываться, предугадать трудно, так как единственно вероятного сейчас нет. Трудно предсказать, и какой из неэкономических факторов может повлиять на ситуацию в экономике Беларуси: их немало.

Если на внутреннюю ситуацию не будут влиять внеэкономические шоки вроде второй волны пандемии или политических факторов, то это означает вялотекущую рецессию. 

Сейчас ее несколько сдержали поддержкой госпредприятий, производством на склад, но это аукнулось резким и существенным ухудшением финансового состояния предприятий, что будет затормаживать возможность восстановления впоследствии. При таком сценарии по итогам года падение составит 3-3,5 % ВВП.

Одним из негативных внешних факторов может стать скачок обменного курса белорусского рубля, связанный с изменением курса российского рубля. И несколько факторов могут привести к скачку курса российского рубля, к новому витку — цена на нефть, балансировка российского бюджета, не говоря уже о том, что в России также планируются определенные политические события, которые могут дестабилизировать обстановку в стране. 

Вот если падения курса белорусского рубля не случится, то минус 3% по итогам года — это самый благоприятный сценарий, на который можно рассчитывать.

Инфляция, надеюсь, удержится в рамках 5–8%, так как в этом случае доходы будут продолжать снижаться и вызовут торможение динамики цен.

Инфляция может отразиться на финансовой стабильности реального сектора. Платежеспособность многих предприятий может быть подорвана. К тому же ослабление курса белорусского рубля — это нагрузка на госдолг, который в значительной степени номинирован в валюте.

Второй негативный фактор — возможный отток депозитов населения из финансовой системы. В последние месяцы, после мартовского шока, многие вкладчики стали забирать депозиты и более активно переводить их в доллары либо вообще выводить из банковской системы.

Существует и угроза второй волны пандемии, тревожные звонки уже поступают, соответственно, это отразится и на внешней торговле, на обменном курсе, то есть экономика еще раз переживет набор шоков.

Третья группа факторов — внеэкономическая, все, что связано с так называемыми выборами. Есть определенные опасения и у внешних инвесторов, и у внутренних по поводу белорусской политики. 

А сейчас власти хотели бы привлечь внешние заимствования. Но ситуация на долговых рынках не очень хорошая, по сравнению с 2018—2019 годами, особенно с концом 2019-го, ставки высоки, поэтому условия внешних заимствований для Беларуси могут быть хуже, даже если бы не было политической составляющей и «особого пути» Беларуси в борьбе с пандемией. 

Думаю, этот фактор вызовет вопросы у инвесторов и также станет одним из препятствий на пути инвестиций и привлечения внешнего финансирования в среднесрочной перспективе.

Пока нет ясности и в том, как может повлиять на экономику ситуация вокруг Белгазпромбанка. Последние два-три месяца негативные тенденции на денежном рынке и так усилились, ключевой вопрос: что предпримет население для сохранения своих сбережений на фоне этих новостей. 

В самом Белгазпромбанке депозитов физических лиц было не много, но очевидно, что граждане начали снимать средства со своих счетов в этом банке. Главное, чтобы это не стало триггером для других банков, чтобы и оттуда вкладчики не стали забирать деньги.

Важно понимать, что Белгазпромбанк хоть и не маленький по нашим меркам, но в его пассивной части депозиты населения не самая значимая часть. Ресурсная база там сформирована в основном за счет компаний, аффилированных с Газпромом, банк обслуживает Белтрансгаз, а средства населения там не критически значимы. 

Но Нацбанк в своем пресс-релизе указал, что сможет оказать поддержку Белгазпромбанку, хотя вряд ли это будет необходимо: отток ликвидности в этом банке окажется минимальным. Думаю, Нацбанк постарается купировать ситуацию, вывести ее из публичного пространства, чтобы это не стало триггером для вкладчиков других банков.

Учитывая, что финансовое состояние госпредприятий ухудшилось, а ситуация в экономике далеко не лучшая, дело против Белгазпромбанка создает дополнительные риски. Даже если оно не сыграет чрезмерно негативной роли для банковского рынка, след останется и может оказать влияние на события в среднесрочной перспективе».

Независимый аналитик Александр ВАСИЛЬЕВ:

«Путь, избранный экономическими властями, — запрет на сворачивание производства, увольнения и снижение зарплаты, — ведет в никуда. Пока предприятия за счет собственных ресурсов поддерживают заданный курс, а далее мы столкнемся с проблемой реализации складских запасов и окончательным вымыванием собственных средств у предприятий, прекращением дальнейшего кредитования банками такой деятельности.

Сохранение статус-кво в условиях закрытия внешних рынков и карантинных мероприятий у основных торговых партнеров как в ближнем, так и в дальнем зарубежье не спасло экономику от падения. Похоже, и далее экономика будет развиваться в условиях постоянной борьбы с коронавирусом, и на это могут быть списаны многие просчеты властей. 

Особый путь в борьбе с пандемией может иметь место, однако в таких условиях экономика долго существовать не сможет. Но при определенной экономии относительно небольших ресурсов особый путь в экономике может просуществовать хотя бы до выборов.

А после выборов, когда политическая ситуация будет законсервирована на ближайшие годы, социальный эксперимент в отношении коронавируса будет продолжен, то есть власти, не объявляя повсеместно мер социального дистанцирования, будут ожидать формирования коллективного иммунитета или момента, пока появятся эффективные средства вакцинации и лечения.

С экономикой все сложнее. Собственный ресурс к этому времени будет в значительной мере исчерпан, финансовая поддержка внешнеэкономических партнеров и глобальной финансовой системы может привести к необходимости существенного ужесточения экономической и социальной политики. 

Теоретически возможны два варианта. Первый и менее вероятный: провозглашение локальных, или точечных структурных реформ, преобразований, которые тем не менее не смогут существенно изменить экономическую ситуацию и восстановить приемлемый экономический рост.

Второй вариант предполагает введение жесткой распределительной системы в условиях увеличения количества внутренних и внешних врагов. Можно ожидать проведения жесточайшей бюджетной политики и возвращения к ручному, директивному распределению ресурсов между государственными предприятиями.

Вероятность первого сценария, и так невысокая, еще больше уменьшается после известных событий, связанных с Белгазпромбанком. Если абстрагироваться от политической составляющей этого дела, связанной с претензиями к экс-руководителю, показательна реакция не столько главы государства, сколько регулятора.

Нацбанк почти мгновенно вводит в Белгазпромбанке внешнее управление, отстраняет от руководства правление банка, и все это происходит в отношении не обычного иностранного банка, а банка, который практически на 99% принадлежит крупнейшим торговым партнерам Беларуси. 

Подобные действия Нацбанка как регулятора, который реализует конкретный политический заказ, может представлять собой пример подобных действий в будущем других регуляторов (Минфина, МАРТа и др.), и не только в отношении иностранных предприятий, но в первую очередь в отношении белорусских. 

Можно сказать, что, ожидая и надеясь на реализацию первого сценария, мы уже знакомимся с элементами второго, который реализуется досрочно».