"База для протестов есть". Аналитик о рейтинге кандидатов и настроениях в обществе

— Было время, когда в Беларуси регулярно измеряли электоральный уровень доверия как к президенту, так и другим политикам. Этим занималась организация НИСЭПИ под руководством профессора Олега Манаева (Независимый институт социально-экономических и политических исследований. — Прим. ред.). Но власть выступила против их работы. 

На самом деле, давление на институт было регулярное. Был случай, когда профессора Манаева перед презентацией исследования задерживала милиция. Летом 2016 года НИСЭПИ свернул свою деятельность после показа по БТ клеветнического фильма «Примат НИСЭПИ» и давления на сеть интервьюеров.

С той поры, как центр прекратил делать такие исследования, рейтингов больше нет.

Это не значит, что у нас нет хорошей, независимой социологии. Есть, например, компания SATIO, которая делает много хороших исследований. Например, последнее было посвящено отношению общества к пандемии коронавируса.

Есть агентство Mia Research, которое делает много хороших экономических исследований, в том числе для Центра ИПМ они проводили социологические опросы. Есть лаборатория «Novak», есть Белорусская аналитическая мастерская Вардомацкого — это что касается независимой социологии. 

Но дело в том, что они либо не получают заказы, либо просто боятся за эти темы браться — никто не хочет повторить судьбу НИСЭПИ, всем хочется работать и заниматься исследованиями, никто не хочет вступать в конфликт.

Согласно последнему рейтингу который делал НИСЭПИ, рейтинг Лукашенко составил 29,5%. С тех пор данных просто нет. Поэтому сейчас все заключения, в том числе про «Сашу 3%» являются умозрительными. Никто не может это всё проверить.

Проведение опроса в Беларуси — это лицензируемый вид деятельности. Я просто так не могу пойти и провести опрос. А получить такую лицензию в белорусских политических условиях, тем более организации, которая проводит опрос, вскрывающий проблемы с отношением к власти, крайне затруднительно.

Здесь еще вопрос формальных и неформальных оснований для претензий. Мы сейчас видим это на примере Белгазпромбанка. Претензии к ним по экономической части, но всем понятно, почему возникли эти претензии. Власть формально может придумать любые причины для разгрома организации, как в случае с НИСЭПИ, но совершенно понятно, почему это произошло.

Некоторые организации, как «Novak», например, проводят близкие к этой теме исследования, но это делается для заказчика, и это не публичные данные.

Без исследований рейтинг определить нельзя. Да, можно пользоваться какими-то косвенными вещами. Например, есть такое расхожее рассуждение, что на момент разгрома НИСЭПИ рейтинг президента был 29,5% и с тех пор ничего особо хорошего не произошло, с чего бы рейтинг начал подниматься? Но такие рассуждения ничем не подкреплены.

Да, можно косвенно получать некоторые данные, например, на основе тех же исследований SATIO по отношению к коронавирусу. Да, можно сделать вывод о том, что люди недовольны политикой власти в отношении пандемии. Вот и все.

Опять же, это не репрезентативное исследование, мы не можем утверждать это достоверно, но закрадывается подозрение, что это именно так.

— Десакрализация власти такими шутками — это очень важный момент. Как у всякого интернет-мема, очень сложно отследить историю его появления. В отсутствии социологии его нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Но судя по тому, как быстро этот мем распространяется, он отражает определенные настроения в обществе.

— Здесь нужно разделять поддержку общества и официальные данные. Есть интересный пример, когда в 2015 году Gallup провел опрос (силами сети интервьюеров НИСЭПИ), согласно которому на президентских выборах Лукашенко получил 51%, а Татьяна Короткевич — 19%. Разница с официальными данными — десятки процентов (там у Лукашенко 83,5%, а у Короткевич — 4,4%).

Но неизвестно, найдется ли донор, который в этот раз закажет такой опрос (довольно дорогой), и кто теперь возьмется за такую работу. Если такое произойдет, то можно будет говорить о каких-то реальных результатах. А если нет — я боюсь, что мы так и не узнаем реальное положение дел.

По официальным данным мы скорее всего увидим низкий процент у альтернативных кандидатов. Возможно, второе место займёт «кандидат против всех», и в таком случае всем будет очевидно, что такие результаты крайне далеки от реальности.

Если использовать косвенные методы, условно понятно, что если Бабарико собрал более 300 000 подписей, то это уже около 5% избирателей. Но подписи — не голоса, а такой косвенный анализ — не реальное социологическое исследование, которое ничем не заменишь.

— Я бы сказал, что этот электорат за последние годы очень сильно размывался. Мы видели, что в 2017 году во время «тунеядских» протестов — тогда протестовала, конечно, и традиционная оппозиция, но в тоже время протестовали и эти люди из деревень и малых городов, не обеспеченные и без какого-либо серьезного идеологического бэкграунда. 

— Электорат Тихановского очень сильно пересекается с действующей властью – это не старая оппозиция и интеллигенция, а люди, которых можно было бы легко представить на встречах с Александром Лукашенко в 1994 году. И это власти не нравится.

А вот Анна Канопацкая активно конкурирует не с действующим президентом, а с другими альтернативными кандидатами. Ее тактика — ругать не столько действующую власть, как всех остальных претендентов.

Электораты Бабарико, Цепкало и Черечня очень сильно пересекаются — это успешные, образованные люди. Хотя говоря, например, о Викторе Бабарико, очевидно, что он, помимо успешных людей и творческой интеллигенции, привлекает к себе и безработных, и простых людей, совершенно разных по большому счету.

Очень разные электораты у Тихановского и Бабарико, и большой вызов для всей кампании — смогут ли эти люди если не объединиться, то действовать сообща. Идейно они совсем не близки, но перед репрессиями все равны, и это может сближать.

— Я бы не сказал, что слово «Майдан» здесь подходит, так как оно несет в себе много личных оценок, как положительных, так и отрицательных. Напрямую сравнивать нельзя — у нас совсем другая ситуация и другие поводы для недовольства, нежели в Украине.

Очевидно, что социальная база для протестов есть. Во-первых, если брать электорат Виктора Бабарико — людей успешных, состоявшихся, — эти люди видят, что последние 5-10 лет это потерянное время. Они видят, что никакого развития нет, и очевидно, что их это не устраивает. Они хотели бы какой-то динамики.

Во-вторых, есть люди, которые, возможно, не очень разбираются в каких-то глобальных вещах, в макроэкономике и реформах, но они видят, что они беднеют, что усугубляется сложившаяся в последние месяцы экономическая ситуация. Они очень недовольны своей жизнью, своими доходами и расходами. Эти люди, скорее всего, готовы к каким-то протестам.

Поэтому база для протестов есть, но вопрос, каких именно? Одно дело — придти и поставить подпись или протестовать в рамках легальных мероприятий. А другое дело — организовать акцию, за которую можно запросто сесть на 15 суток.

Недавно в телеграме и в «Нашей Ниве» публиковались якобы слитые данные опроса Института социологии (не подтвержденные, но и не опровергнутые), по которым к участию в санкционированых демонстрациях и митингах готовы 10-20% белорусов, в несанкционированных — менее 5%. 

Но даже если верить этим данным, то нужно понимать, что мало кто готов признаться социологу, тем более государственному, что он собирается выходить на несанкционированный митинг, то есть нарушать закон.

— С одной стороны, это явно неправильно, и такая политика приводит к тому, что неудобным социологам просто закрывают рот, а также пытаются запретить СМИ проводить опросы. 

Однако, с другой стороны, как раз можно привести сравнение с Украиной. Там опросов и данных много, и украинские коллеги говорят об обратной ситуации — опросы зачастую делаются в интересах заказчиков, из чего следуют некоторые манипуляции с цифрами. 

Например, когда говорят о рейтингах политиков, но не сообщают, на основании какого опроса был получен результат, какие вопросы задавались, какая выборка. В итоге много противоречивых цифр, и из-за манипуляций разобраться в реальном рейтинге политика все равно очень сложно.

Возвращаясь к Беларуси — имела бы смысл добровольная неполитизированная лицензия. Когда Академия наук подтверждала бы профессионализм социологических служб, и тот факт, что исследование действительно проводится с соблюдением научных методов и не содержит манипуляции. 

Вот такая добровольное лицензия имела бы смысл. Но в нынешнем виде механизм скорее является инструментом репрессивного аппарата, чем инструментом, улучшающим социологическую деятельность.

— Да, такой момент есть, многие не публикуют результаты исследований в открытом доступе из-за требования заказчика. Я и сам как заказчик не всегда готов публиковать все детали исследования, да и не должен. Тем более если речь идет о коммерческих компаниях и маркетинговых исследованиях.

Но если речь идет об исследованиях социально-политических, проводимых государственными институтами, то закрытая информация — хороший способ для манипуляции. 

Власти могут не хотеть публиковать данные этих опросов, потому что по ним складывается далеко не самая лучшая картинка, либо же будет видно, что вопросы манипулятивны.

— На самом деле никому. Ни обществу, ни самому государству — потому что власть точно так же лишена реальных данных, максимум — вынуждена при принятии решений опираться на данный зависимых от нее социологов.

Те же рейтинги НИСЭПИ, какими бы они ни были неприятными для власти, все же показывали реальную картину, позволяли понять настроения в обществе. А сейчас их не знает ни власть, ни оппозиционные политики, ни журналисты… 

Это как если бы вместо прогнозов погоды был только прогноз какого-нибудь придворного шамана, который не показывает ни методику, ни цифры, а просто говорит, что все будет хорошо.

Если бы мы пытались строить свои планы по такому прогнозу погоды, то очевидно, что все было бы очень плохо. То же касается и социологии: всем лучше, когда доступны реальные данные.

— Данных нет, и любая попытка назвать точный процент будет полной профанацией. Но сегодня можно точно сказать, что за последние месяцы, начиная с марта, этот рейтинг очевидно снизился. Согласно опросу SATIO и BEROC, белорусское общество недовольно, что власти не приняли необходимых мер для сдерживания распространения пандемии коронавируса и не информируют о происходящем в достаточной степени. Это то недоверие к политике власти, которое социологически зафиксировано.