«Умер через полтора часа после того, как закрыли больничный». Жена водителя скорой жалуется в СК и Минздрав

В апреле в Минске умер 38-летний водитель скорой Алексей Трусевич. Специалисты пришли к выводу, что это была коронарная смерть, осложненная серозно-десквамативной бронхопневмонией, острой недостаточностью кровообращения, отеком легких и головного мозга. Супруга написала жалобу в Минздрав и СК.

В апреле TUT.BY писал о том, что в Минске умер 38-летний водитель скорой — по словам его коллег, повышенная температура у него держалась более двух недель. Тогда правоохранительные органы выясняли, что стало причиной смерти. Сейчас с редакцией связалась его супруга и рассказала историю смерти молодого мужчины.

Алексей работал водителем в РУП «Минсксанавтотранс» автомобильной колонны № 2 станции скорой помощи № 1 в Минске. 23 марта у него поднялась температура, до этого он, по словам жены, перевозил на скорой людей с подтвержденной коронавирусной инфекцией и подозрением на нее. Юлия рассказывает, что из средств защиты у него была только марлевая маска, при этом медики, которые выезжали на вызов, были обеспечены средствами индивидуальной защиты.

— У меня даже есть фотографии в Viber, где он показывает, что у водителей были только марлевые повязки, врачи же были полностью экипированы — и в очках, и в респираторе, — говорит она.

В апреле директор КУП «Минсксанавтотранс» Анатолий Достанко информацию о том, что водители не были экипированы, опровергал:

— 100% экипированы. У водителей все есть: маски, костюмы, очки, бахилы, — говорил он TUT.BY.

— Мы разговаривали с коллегами Леши, и они говорили, что после его смерти им уже выдавали средства защиты, как у врачей, — отмечает Юлия.

23 марта у Алексея поднялась температура до 37,5 градусов и появился сухой кашель.

— Я сама позвонила в 9-ю поликлинику, объяснила ситуацию, что муж — водитель скорой помощи, перевозил коронавирусных больных, есть температура и кашель. Что нам делать? Сказали приходить в поликлинику. Его провели без очереди к врачу и открыли больничный. Тест на коронавирус не делали, так как посчитали, что для него нет оснований — за границу он не выезжал, — рассказывает Юлия.

1 апреля этот больничный закрыли, но Юлия отмечает, что у мужа уже появилась одышка, по вечерам температура все равно поднималась до 37,2- 37,5 градусов.

—  Когда закрывали больничный, температуру мерили электронным градусником, он только просигналил и его сказали доставать. На градуснике было 36,8. Думаю, что если бы он подержал его дольше, то температура могла быть выше. Когда больничный закрывали, а это была среда, врач сказала, если что, приходить в понедельник. Ни рентген, ни флюорографию мужу не делали.

Юлия отмечает, что по возвращении домой муж перемерил температуру ртутным термометром и она была 37,2.

После этого с четверга на пятницу и с пятницы на субботу у него было две ночные смены на скорой.

— В понедельник он снова пошел в поликлинику в доврачебный кабинет, там измерили температуру. Она была 37,3. Измеряли давление, врач назначила лекарство от артериальной гипертензии, но в выписке за этот день из амбулаторной карты в рекомендации врача препарат не указан и написано, что давление было 130 на 80. Однако, у нас на руках есть заключение врача, где ему назначали этот препарат. В этот же день, 6 апреля, мужу снова открыли больничный, поставив диагноз ОРВИ, но оснований для анализа на коронавирус не нашли.

9 апреля Алексей пришел на прием к врачу.

—  У мужа уже были сильные боли в груди. У нас поликлиника рядом с домом, в метрах 700, но он говорил, что пока туда дойдет, уже не может дышать. Врач направил его на рентген, но рентген пневмонию не показал. 14 апреля муж снова пришел на прием к врачу, больничный закрыли. Муж считал, что ходить в поликлинику было бесполезно. Мы планировали идти сдавать УЗИ и кардиограмму платно. А через полтора часа после того, как закрыли больничный, Леша умер. Сотрудники скорой пытались его реанимировать, но спасти не смогли.

Юлия направила жалобу в Партизанский районный отдел СК Минска с просьбой возбудить уголовное дело. Однако, в этом ей отказали «за отсутствием общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом».

По результатам проведения проверки и на основании заключения комплексно-медицинской экспертизы трупа специалисты пришли к выводу, что это была внезапная коронарная смерть, осложнившаяся серозно-десквамативной бронхопневмонией, острой недостаточностью кровообращения, отеком легких и головного мозга.

Юлия рассказывает, что в свидетельстве о смерти в графе причина смерти у мужа стоит код I42.9 — это неуточненная кардиомиопатия.

По итогам вскрытия у Алексея не обнаружили коронавирус. В исследованном биоматериале из легких, трахеи и головного мозга вирусов гриппа и других возбудителей ОРВИ специалисты не нашли. Речь идет о РС-вирусе, метапневмовирусе, вирусах парагриппа 1−4 типов, риновирусе, аденовирусе, бокавирусе, респираторных коронавирусах 229Е, NL63, BetaCoV1, HKU1, а также новом коронавирусе SARS-CoV-2.

— Я считаю, что если бы на начальном этапе взяли этот тест на коронавирус, он бы мог быть положительным. Мужа бы отправили в больницу, а в больнице всем делают КТ. Он был бы под наблюдением врачей, — говорит Юлия.

Юлия отмечает: пока муж был на больничном, по ее информации, ему не делали ЭКГ, однако в выписке из амбулаторной карты указано, что эту процедуру провели 9 апреля. 14 апреля, когда больничный закрывали, по ее словам в выписке было написано, что нужен «контроль ОАК (гем)», в рекомендациях написано — «коагулограмма, ЭКГ». Но собеседница задается вопросом, почему тогда не было направлений на эти исследования. Также, по словам Юлии, в медицинских документах указано, что муж жаловался на боль в горле, при этом не отражены жалобы на боли в груди и сдавливание. Она не понимает, если были жалобы только на боль в горле, почему его направляли на рентген?

Юлия говорит, что уже написала жалобу в Минздрав и попросила дать правовую оценку действиям врачей. Жалобу перенаправили в Комитет по здравоохранению Мингорисполкома. В Партизанский районный отдел СК Минска она подала жалобу на отказ в возбуждении уголовного дела.

— Алексей был здоровым мужчиной и не имел хронических заболеваний. Более того, ровно год назад 11 апреля он проходил водительскую медицинскую комиссию и ему выдана справка на 5 лет. Он любил свою работу и всегда с таким блеском в глазах рассказывал, как удалось спасти пациента, что успели. А сам в итоге оказался не нужен этой системе здравоохранения, — говорит Юлия.