Первая коронавирусная война. Лукашенко играет на «русских скрепах»

МИД Беларуси лишил аккредитации двух сотрудников корпункта российского «Первого канала» с формулировкой за “работу, несовместимую с журналистикой и аккредитацией в Беларуси”, заключается в репортаже со Столбцов, где зафиксирован очаг коронавируса. Сотрудникам «Первого канала» предписано покинуть Беларусь.

Пикировка Минска и Кремля вылилась в очередную информационную войну. Первую коронавирусную.

О причинах и особенностях нынешней конфронтации Беларускай праўдзе рассказал медиаэксперт Павлюк Быковский.

-История сложных взаимоотношений в информационной сфере с Россией длится уже продолжительное время. В прошлом году информационная война велась вокруг интеграционных вопросов (готова ли Беларусь пойти на углубленную интеграцию с Россией), затем – по поводу компенсации за грязную нефть, позже вдруг выяснилось, что закрывается российский рынок для беларуских товаров.

И наконец-то новым поводом для информационной пикировки стало то, что Беларусь и Россия выбрали разные варианты борьбы с коронавирусом.

Ситуация, на мой взгляд, принципиально не новая, но из нее получился самоиндукционный процесс. Когда Россия начала вводить режим недокаратнтина – карантин, который неофициально объявлен, самоизоляция, праздники, беларуские телеканалы критиковали такой подход. Потому что в Беларуси выбран противоположный вариант. В чем-то даже более честный: в стране не объявляется карантин, государство не берет на себя никаких обязательств, и не забирает право свободного передвижения по улицам. Из-за отобранных прав в России приобрел определенную популярность беларуский способ борьбы с коронавирусом: там нужно сидеть дома и получать разрешение, чтобы выходить на улицу, тут никаких ограничений нет. Играй – не хочу: болезнь невозможно пощупать, она не коснулась каждого. Ограничения в России выглядят как несправедливо наложенные государством, и для многих беларуский вариант кажется правильным.

В России экономика фактически заморожена, режим недокарантина продлен, в Москве – до 31 мая; люди сталкиваются с тем, что работодатели увольняют работников, а государство по поводу зарплат молчит. Кроме бюджетников, которым зарплату платят все равно. В Беларуси люди как-то работают, не сильно беспокоится по поводу зарплат. Если не считать сферу услуг, которая фактически потеряла доходы из-за изменившегося поведения населения.

В этой ситуации для массовой аудитории есть два ориентира, соответственно, каждая сторона хотела бы доказать, почему права она, а другая сторона – не права. Это естественный ход событий, когда свое – хорошее, а чужое плохое.

Второй момент довольно субъективный. Дело в том, что руководители государств получают определенные пресс-обзоры, в которых рассказывается, что о них написали, как работает общественное мнение, кто за что выступает. В ситуации, когда лидеры государств получают распечатку интернет-публикаций на бумаге, они не чувствуют, насколько весомо то или иное сообщение. Если в советское время была «Правда», «Известия» и «Труд», тогда было понятно, насколько важен тот или иной акцент. Когда появились независимые медиа – стало сложнее. А когда появились социальные сети и телеграм-каналы – стало просто невероятно сложным. У работающих с интернетом вырабатывается понимание того, кому можно доверять, а кому – нет, а когда на бумаге читаешь сообщение ТАСС и сообщение «Незыгаря» – и то, и другое воспринимается одинаково важным. Хотя ТАСС – информационное агентство, а «Незыгарь» – телеграм-канал. Потому одинаково раздражаться, как мне кажется, не стоило бы: телеграм-каналы бьют по больной мозоли, информагентства этого не делают. Александр Лукашенко довольно часто раздражается по поводу публикаций телеграм-каналов, хотя трудно сказать, насколько они влиятельны и насколько велика их аудитория.

Из-за нервной реакции руководства беларуские пропагандистские ресурсы берут под козырек и начинают подымать тон и оправдываться либо нападать на российских коллег. Получается эффект самоиндукции при включенном микрофоне: микрофон и динамик создают систему, в которой шум будет все повышаться, повышаться и повышаться. Когда в медийном пространстве начинают реагировать на самые незначительные уколы, это дает резкий рост истеричности в высказываниях тех или иных медиа.

Сегодня мы наблюдаем нечто похожее на информационное противостояние, но оно еще достигло того уровня, когда по российскому телевидению показывали сериал «Крестный батька».

-Думаю, это стало дополнительным фактором. Александр Лукашенко критиковал Россию за закрытие границы как действия, направленные против интеграции, а российская сторона критиковала Лукашенко за несоблюдение требований Всемирной организации здравоохранения. Обмен уколами с разной степенью интенсивности продолжался до последнего времени. Когда Лукашенко говорил, что от коронавируса полыхает вся Россия, естественно, в России это мало кому нравилось; когда россияне говорили, что в Беларуси мрут от коронавируса, естественно, это не нравилось беларускому руководству, главный тезис которого: не беспокойтесь, все под контролем.

Главный тезис российских пропагандистов – Александр Лукашенко недееспособен, он принимает решения, которые вредны для Беларуси, а это создает проблему для России. Такого рода нарративы присутствовали не только в российских маргинальных изданиях, которые, собственно, в Беларуси почти никто не читает; они попадали и на федеральные каналы, например, высказывания Жириновского, в которых содержались личные выпады против Лукашенко; Жириновского цитировала и беларуская независимая пресса. А Лукашенко в ответ рассказывал анекдоты про Жириновского. Эта история самоподдерживалась и к ней привлекалось внимание. Хотя с точки зрения кризисного пиара беларуским властям не следовало реагировать на высказывания Жириновского. А если и реагировать, то не прямым способом, а противопоставлять нападкам аргументы. У нас это сделали более топорно, что привело только к нарастанию тона истерики с обеих сторон.

-У россиян больше инструментов, больше денег. И в Росси еще не до конца исчезла публичная политика, поэтому там возможно появление на публике вице-спикера Госдумы, который формально не будет выглядеть голосом Кремля. В Беларуси просто не существует фигуры, способной оппонировать Жириновскому, поэтому оппонирует сам Лукашенко, а это поднимает уровень реакции, уровень разговора до президентского. Соответственно, конфликт не снижается, а разгорается.

-Я не со всем согласен. Минск, возможно, действительно хотел бы использовать традиционно русские скрепы – проведение парада в Минске, несмотря на эпидемию коронавируса, один из примеров. Но в целом Беларусь сейчас председательствует в Евразийском экономическом союзе и через свое председательство пытается изменить соотношение сил в интеграционных образованиях в свою пользу. Беларусь в Евразийской экономической комиссии представлена Мясниковичем, в ОДКБ – Засем, карты легли так, что как минимум озвучивать свою позицию становится удобно.

Кроме того, это Россия закрывает границу от Беларуси, а не Беларусь от России, это Россия закрывает свой рынок от Беларуси, а не наоборот. В прошлом году Россия действительно выглядела так, что требовала углубления интеграции, давила, увязывала интеграцию с ценами на энергоносители. Сегодня, получается, у Лукашенко есть готовые ответы: мы за интеграцию, а вы – против. В ситуации, когда Россия переключена на внутренние проблемы (не очень понятный транзит власти, борьба с коронавирусом, удивительное премьерство Мишустина) – все показывает, что России сейчас не до Беларуси. В этой ситуации в информационном пространстве работают старые модели пропаганды со стороны России – через маргинальные каналы. А со стороны Беларуси получается достаточно логичная модель: мы готовы дружить, но нужно это делать на равноправной основе. Скорее всего, если Россия не успеет заняться Беларусью до начала президентской кампании, то лозунги с акцентами за независимость и суверенитет не обязательно станут лозунгами Лукашенко. У него давно сложились лозунги «За Беларусь», «За процветающую Беларусь», которые могут трансформироваться во что угодно.

И не обязательно игры на русских духовных скрепах будут использоваться для внутренней избирательной кампании; скорее, их будут использовать, чтобы получить внутренних адвокатов в России – заручиться поддержкой тех сил, которые будут отыгрывать позитивную роль при принятии решений в пользу Минска. Решения в России все-таки принимаются коллективными органами, а традиционными беларускими лоббистами в России были военно-промышленный комплекс и левые (зюгановцы и прочие). Сейчас нужно не потерять этих адвокатов, и Лукашенко над этим работает.