«Зевнуть рискованно». Врач о работе в лаборатории больницы, где лечат пациентов с COVID-19

«Сразу ждали пик заболеваемости после Пасхи, Радуницы, но теперь обсуждаем с коллегами, что cбудет в июне — после того, как люди сходят посмотреть салют, расслабятся на солнце», — рассказывает врач лабораторной диагностики Анастасия (имя изменено по просьбе героини). Медик работает в одной из минских больниц, которую перепрофилировали под больных с коронавирусной инфекцией. Этим разговором врач хочет донести до людей, что происходящее касается всех.

«Даже зевнуть рискованно»

Поговорить с HEALTH.TUT.BY врач согласилась без указания имени (но в редакции есть ее данные): медик не уверена, что руководство больницы сейчас адекватно может отреагировать на интервью.

— Могут депремировать или уволить. А мне бы сейчас не хотелось искать новую работу: во-первых, в поликлиниках все озабочены другими проблемами, а во-вторых, после проведенных в «эпицентре» дней нужно будет пройти длительную изоляцию. У меня есть несколько коллег, которые подрабатывали в других местах до пандемии, но после того, как их руководство узнало, что они напрямую работают с коронавирусом — их попросили взять за свой счет.

В лаборатории Анастасия работает больше шести лет, но с таким объемом работы она столкнулась впервые: график смен «сутки через трое» не изменился, а вот количество анализов, которые теперь нужно обрабатывать, заметно выросло.

— Если раньше ночью можно было присесть на кушетку и вытянуть ноги, выпить чашку чая, то сейчас бывают смены, когда ты 24 часа на ногах. Самым бесконечным за последний месяц был день, когда поступило 36 человек — и всю ночь приносили анализы. Я тогда вышла из больницы просто никакая. Одно дело, когда ты не спишь всю ночь, потому что отдыхаешь в баре, и совсем другое, когда в этом костюме с полным напряжением делаешь несколько анализов параллельно и не можешь даже отвлечься. Что уж там, глаз почесать или даже зевнуть рискованно, приходится менять привычки.

Раньше, рассказывает Анастасия, поступающим в основном назначали общий и биохимический анализ крови, — а пациентам с коронавирусной инфекцией проводят по пять-шесть исследований по протоколу.

Врач рассказывает, какие исследования выполняют пациентам с COVID-19:

• общий анализ крови с лейкоцитарной формулой (даже при нормальных значениях лейкоцитов наблюдается уменьшение лимфоцитов и сдвиг лейкоцитарной формулы влево) и СОЭ (один из ключевых тестов при диагностике воспалительных процессов и инфекционных заболеваний);
• КОС (кислотно-основное состояние крови — проще говоря, газовый состав крови — у пациентов с коронавирусной инфекцией наблюдается гипоксия, которую показывает данное исследование);
• тропониновый тест (маркер инфаркта миокарда);
• гемостазиограмма с D-димерами (исследование на свертываемость крови);
• биохимический анализ крови, который помимо основных показателей включает альбумин (сывороточный белок крови, одной из функции которого является перенос многих транспортируемых кровью и плохо растворимых в воде веществ), ферритин (белок острой стадии, концентрация которого независимо от состояния запасов железа может увеличиваться при воспалениях, заболеваниях печени, опухолях), ЛДГ (концентрация в крови повышается при заболеваниях, для которых характерно повреждение тканей организма, дополнительный показатель инфаркта миокарда), С-реактивный белок (белок плазмы крови, относящийся к группе белков острой фазы, концентрация повышается при воспалении).

— Все эти анализы помогают врачам следить за динамикой заболевания и обнаруживать осложнения, а при ухудшении показателей — проводить более интенсивное лечение.

Закупила респираторы и малярный костюм

Врач лабораторной диагностики всегда контактирует с вирусом — он есть в крови, на пробирках. Кроме того, лаборатории зачастую расположены рядом с кабинетом рентгена: пациенты после приемного покоя могут сидеть на коридоре в обычных хирургических масках. Сами специалисты заходят на рабочее место теперь в респираторах и противочумных костюмах.

— В марте после закрытия отделения под COVID-19 нам раздали по хирургическому костюму, которые обрабатывает наш дезинфекционный блок. Позже выдали противочумный костюм, респиратор, маску, шапочку. Я сразу подумала, что один костюм — это очень мало, тем более первый был больше похож на пакет — совсем не дышащий, уже через три часа выходишь как из бани. Не знаю, как в нем можно отработать сутки и еще оставить на следующую смену.

После такой пробы Анастасия купила респираторы (себе на будущее и коллегам) и малярные костюмы в строительном магазине, чтобы менять каждую смену. Они оказались немного удобнее, хотя в целом в таком «наряде» работу комфортной не назовешь.

— Любые бытовые вопросы теперь решаются через переодевание и выход в «чистую» зону. Да, мы пока можем там пообедать. У врачей, уверена, с этим хуже: когда в отделении больше 50 человек и на них всего два врача — очень тяжело даже просто сделать утренний обход. Знаю, что в реанимации некоторые медики даже используют памперс, потому что физически не могут отвлечься на свои бытовые нужды.

Анастасия видела много фото медиков с отпечатками от респираторов на лице. Но у работы в полном обмундировании есть и другие последствия: так, очень сильно шелушится кожа на руках и ногах от обезвоживания, а из-за кварцевых ламп, установленных для дезинфекции, могут возникать проблемы с глазами.

— Эти лампы поначалу очень сильно жгли и не были отгорожены, поэтому однажды пришла домой с чувством песка в глазах. Оказалось, ожог сетчатки легкой степени.

Поначалу, говорит Анастасия, медики боялись сами заболеть коронавирусом, сейчас по большей степени есть только страх «принести» его в семью. Раз в 14 дней всем работникам делают мазок.

— И один из них выявил коронавирус у моей коллеги, хоть мы работаем в костюмах и респираторах. Она плакала, боялась, что могла нас заразить, когда мы были вместе в чистой зоне. У нее болезнь проходит бессимптомно, и она лечится дома. Знаю несколько отделений, где медики заразились, потому что не были в курсе, что у пациентов COVID-19. В целом, когда стали болеть медики, я поняла, что таких случаев будет много. Иногда посещают мысли, что кому-то придется работать и с бессимптомным коронавирусом — все же не смогут пойти на больничный?

«Тяжело не только тем, кто болеет»

Первые пациенты, вспоминает Анастасия, к ним стали поступать во второй половине марта — и это были контакты первого и второго уровня. Сейчас лежат люди с подтвержденным коронавирусом, многих с бессимптомным течением болезни отправили лечиться домой.

— Кажется, больница была заполнена за пять дней. Первые поступающие в основном были все те, кто откуда-то приехал. Сейчас уже пошли контактные пациенты, которые с кем-то общались. Удивляло меня то, что некоторые люди скрывали свои поездки, чтобы не соблюдать изоляцию. Запомнился такой случай: в страну прилетел мужчина из Италии с симптомами ОРВИ, который решил, что у нас ему лечиться будет спокойнее. Он летел в самолете, с кем-то рядом сидел, в аэропорту его не проверили — по итогу у него подтвердился коронавирус.

По карточкам врач видит, что среди зараженных действительно много пожилых, они чаще оказываются в реанимации.

— Первая пациентка, которая умерла, поступила к нам с пневмонией из 10-й городской клинической больницы. В реанимации помню только одного молодого парня — это был коллега из другой больницы, но он выкарабкался — его перевели в отделение.

Часто пациенты поступают парами: муж с женой, парень с девушкой. Несколько таких пар, вспоминает врач, очень активно возмущались всем происходящим в соцсетях.

— Мы читаем социальные сети и видим, что люди жалуются на то, что их размещали вместе с больными, могли не дать маску. Я не пытаюсь кого-то оправдать, но в нынешней ситуации тяжело не только тем, кто болеет. Предполагаю, больница не была готова к такому «наплыву», а сотрудникам не дали четких указаний по организации работы. Мне жалко, что медики вынуждены все говорить анонимно.

А еще Анастасия сочувствует врачам, которых сейчас перепрофилируют из гинекологов, офтальмологов и ЛОРов в пульмонологов и инфекционистов.

— Им приходится все учить заново. При этом я еду домой и вижу, сколько людей гуляет, какие-то тусовки. Люди не понимают, что вирус настолько распространился, что если ты выходишь на улицу — тебе уже стоит подозревать всех вокруг. Молодые могут считать, что они переболеют бессимптомно, но ведь никто не знает, какие последствия могут быть для организма.

— Не хотелось сбежать от всего этого?

— Даже не думала отказаться от работы. Эмоционально тяжело слышать про смерть: ты человека вроде бы и не видишь, но следишь за его анализами, проникаешься, а потом тебе говорят, что его не стало. Самое ужасное, что человек умирает в больнице, рядом нет семьи.

— А какое настроение у коллег?

— Честно, все устали говорить: не нужно никуда выходить. Говоришь людям, пишешь, что надо ограничить свои социальные контакты, а потом видишь, как они продолжают вести активный образ жизни. Сейчас хочется, чтобы это скорее закончилось. Хочется вернуться к обычной жизни.

Использование материала в полном объеме разрешено только медиаресурсам, заключившим с TUT.BY партнерское соглашение. За информацией обращайтесь на nn@tutby.com