«Беларусь - это где?» Как французский танцовщик сделал карьеру в Минске

«У белорусов нет середины, они всегда на разных полюсах. Одни очень помогают в самых сложных ситуациях, а другие такие холодные, что даже простейшего не подскажут», — делится своими наблюдениями Эвен Капитен. Для интервью с солистом Национального театра оперы и балета Беларуси у нас был более чем уважительный повод: французский танцовщик, который не готов говорить с прессой о личной жизни, попал в топ настоящих красавцев белорусских театров.

«Больше с лечением тянуть нельзя, иначе станет совсем плохо»

За семь лет, проведенных в нашей стране, француз привык к гречке и котлетам, но так и не приноровился к резкой перемене погоды. Правда, времени на рассуждения о капризах природы у танцовщика практически нет: он всегда был плотно занят в репетициях и спектаклях. Наше интервью состоялась потому, что сейчас график немного освободился: Эвен восстанавливается после травмы.

Последняя у Эвена Капитена случилась год назад. Вот только насыщенное расписание репетиций и спектаклей не позволяло 23-летнему французскому танцовщику отвлечься на проблемы со здоровьем.

— У меня возникли сложности с голенью. Врачи говорят про усталостный перелом. В нашем театре есть артисты со схожей травмой, поэтому я не очень переживал. 2 февраля я вышел на сцену последний раз и понял, что больше с лечением тянуть нельзя, иначе станет совсем плохо.

Болезнь Эвена — типичная травма артистов балета. Ежедневная работа на высоких полупальцах, постоянное отталкивание от пола для прыжков провоцирует возникновение микротрещин. Накапливая микротравмы, кость постепенно начинает разрушаться, в результате артист при каждом движении испытывает сильную боль. Часто зритель, наблюдающий виртуозные прыжки танцовщика, даже не догадывается, что за этой легкостью и грациозностью стоят многочисленные профессиональные риски.

— Два года назад неудачно приземлился после прыжка и в результате подвернул ногу, — обыденно рассказывает Эвен. — Наша профессия опасна, травм бывает много и куда более серьёзных, но часть из них можно избежать, если координировать свое тело, правильно выходить из прыжка — одним словом, подходить к работе с умом.

Пока же вот уже два месяца Эвен старается не нагружать ноги. Вместо ежедневного класса — набора упражнений классического танца, который делают все танцовщики, — он ходит в спортзал: качает пресс, нагружает верхнюю половину тела, слегка занимается растяжкой. Через пару недель ему необходимо сделать контрольный рентгеновский снимок. Как только врач даст добро, танцовщик вновь появится в спектаклях: сначала в тех, где можно будет меньше прыгать и не так долго находиться на сцене.

«Он заверял, что стоимость обучения в Минске в три раза ниже, чем в России«

Сейчас Эвен живет недалеко от Комаровского рынка, в Оперный едет три остановки на троллейбусе.

— В Минске очень мало станций метро, часто до нужной улицы на нем не добраться, — сетует он. — В Париже я привык, что можно уехать в любую часть города. Куда ни пойдешь — через десять минут уже на станцию метро наткнешься.

Еще десять лет назад Эвен ничего не знал о Беларуси. Он учился в балетной школе при Гранд-Опера, смотрел множество видеозаписей премьера Мариинского, а после и Михайловского театров Леонида Сарафанова, знаменитого танцовщика Ивана Васильева, который, кстати, начинал карьеру в Минске, и мечтал выйти в главных партиях классических балетов.

— Но в годы моей учебы художественным руководителем балета Парижской оперы был Бенжамен Мильпье, который предпочитал современный репертуар. «Баядерка», «Сильфида», «Лебединое озеро» редко появлялись в афише, и я понял, что придется чересчур долго ждать, чтобы станцевать все партии. Стал рассматривать варианты продолжить учебу в Академии Вагановой в Петербурге или в Московской академии хореографии, но их цены были заоблачны. И тут я повстречал француза, который учился в Белорусской хореографической гимназии-колледже. Он восхищался уровнем обучения и заверял, что стоимость в три раза ниже, чем в России.

Эвен отправил видеозапись своего урока в Минск и по решению комиссии был зачислен на первый курс колледжа. Из восьми парней в классе он единственный приехал на занятия из Западной Европы. Вместе с ним чемодан в Беларусь паковала и младшая сестра Перл. Девушку приняли в девятый общеобразовательный класс (соответствует пятому балетному классу).

— Если я с 13 лет занимался в профессиональной хореографической школе, то Перл изучала балет самостоятельно: брала индивидуальные уроки у репетитора, ходила на занятия к бывшим балетным танцовщикам. Последнее во Франции очень распространено: вышедшие на пенсию артисты балета нередко дают платные открытые уроки для всех желающих. Таланта, природных данных и упорства хватило, чтобы поступить.

Так в 2013-м году Эвен очутился в Минске.

— Когда друзьям рассказывал, что еду в Беларусь, то меня всегда переспрашивали: «А это где?». Честно говоря, я и сам не знал, что меня ждет. Приехал, не зная языка. В минском колледже изучают французский (так как в балетных дисциплинах используется французская терминология. — Прим. TUT.BY), но уровень очень слабый, поэтому по-французски никто со мной объясниться не мог. Пока мои белорусские однокурсники ходили на математику и историю, я самостоятельно учил русский в интернате.

Танцовщик с улыбкой вспоминает, как в первые месяцы, если нужно было что-то купить в магазине, звал с собой за покупками друзей из колледжа. Все вопросы с документами, например для регистрации, решала администрация колледжа, а авиабилеты домой покупала мама. Но у Эвена уже был аттестат об окончании средней школы, поэтому можно было практически полностью сосредоточиться на балете.

— Перл было сложнее: между классическим и характерным танцами она бежала в интернат, чтобы заниматься по французским учебникам, готовить домашние задания и контрольные. Последний год общеобразовательной школы она доучивалась экстерном, а на летних каникулах сдавала во Франции экзамены для получения аттестата.

«Из 12 мальчиков только трое смогли попасть в Гранд-Опера»

У Эвена и Перл есть еще трое братьев и сестер. Младшие — брат Алекс и сестра Нел — тоже пробовали заняться балетом, но не понравилось. Они уже окончили школу и пока определяются с будущей профессией. Старшая сестра Пейдж пошла по стопам отца: как и Капитен-старший, дрессирует лошадей, готовит их к международным выставкам. Что касается мамы нашего героя, то она в молодости пела в опере.

— Я родился и долгое время прожил во французской деревне. Потом семья переехала в пригород Парижа. Оказалось, что неподалеку находится хореографическая школа Гранд-Опера (из исторического здания в центре Парижа в пригород балетная школа Национальной оперы переехала более 20 лет назад. — Прим. TUT.BY). Я ходил туда из дома пешком.

В школу при Гранд-Опера можно поступать с восьми лет. Сначала детей на полгода принимают в подготовительный класс, потом начинается шестилетнее профессиональное обучение. Эвен оказался у балетного станка довольно поздно — 13-летним подростком. Его взяли сразу на третий год обучения, но в качестве стажера.

— Я ходил на занятия вместе со всеми. Отличие было только в том, что стажерам не ставили оценок. А уже в конце года педагоги решали, что делать дальше. На следующий год меня перевели уже в основной состав учеников.

Учеба в балетной школе бесплатная, а вот за питание и проживание в интернате надо платить. Система обучения похожа на белорусскую.

— С утра у нас шли общеобразовательные предметы. С 12 до 13.30 был обеденный перерыв, а потом начиналась хореография и такие спецпредметы, как история балета, музыка, сольфеджио. В отличие от минского колледжа, во Франции не обучают игре на фортепиано, зато в обязательном порядке целый год отводится на постижение актерского мастерства.

Тут разговор идет не о традиционной для наших широт балетной пантомиме, а про настоящие уроки драмы и сценической речи.

— На мой взгляд, драматическое искусство помогает танцовщику ярче раскрыться. А вот чего мне не хватило, так это практики на сцене Гранд-Опера. Если минские ученики постоянно задействованы в репертуаре Оперного, то мы в основном попадали в театр лишь на ежегодные смотры. В эти дни наши уроки классического танца переносились в интерьеры Гранд-Опера. В вечерних же спектаклях для учащихся почти не было ролей.

В конце каждого семестра детям выдают бумагу с оценками по каждому предмету. Кто не дотягивает до уровня переводных отметок, остается на повторное обучение. Нашему герою тоже пришлось дважды пройти одну программу. После он уехал в Минск. Те же из французских однокашников, кто окончил школу, получили диплом бакалавра.

— Но и с дипломом очень сложно попасть в труппу Гранд-Опера. Из моего класса, где обучалось 12 мальчиков, только трое смогли реализовать свою мечту. Остальные сами искали себе работу. Кто-то решил, что лучше продолжить учебу, и уехал в Австралию и Кубу. Сравните с Беларусью: половина однокурсников сразу пришла в Большой. Остальные также не остались без работы: например, кого-то приняли в Госансамбль танца.

Сам Эвен поступил в театр в кордебалет, но уже через неделю его перевели в солисты. Главный балетмейстер Юрий Троян сказал, что видит в молодом человеке задатки ведущего танцовщика.

«До приезда в Минск никогда не ел котлет»

— Если честно, я не люблю сидеть над книжками и зубрить уроки. В колледже я ждал, когда же наконец можно будет только танцевать. Может, поэтому я быстро адаптировался в театре, — добавляет Эвен. — Обычный день до травмы выглядел так: с самого утра я шел на урок классического танца в театре, потом начинались репетиции. После обеденного перерыва подготовка к вечернему спектаклю. Если же спектакля не было, то я отправлялся в бассейн. В период подготовки к премьере проводил целый день в театре. Устаешь, конечно, но мне очень интересно.

Француз работает в Оперном уже четвертый сезон. С белорусскими коллегами говорит по-русски, с японским танцовщиком Такоши Мачияма — по-английски. «Чтобы тренировать иностранный язык», — объясняет он. Минск тоже уже давно стал своим городом, хоть до сих пор улицы кажутся чересчур широкими.

— В европейских городах обычно узкие улочки, невысокие домики. Но в Минске есть места, очень похожие на столицу Франции. Например, из окон репетиционной сцены Оперного открываются виды на крыши ближайшего квартала, совсем как в Париже.

Эвен признается, что до приезда в Минск никогда не ел котлет и ничего не слышал о драниках.

— А еще во Франции не принято есть столько супов, как у вас, и нет такого пристрастия к гречке в качестве гарнира — дома всегда отдавали предпочтение рису и овощам. В столовой колледжа не все блюда пришлись мне по вкусу, а вот в минские кафе хожу с удовольствием. По сравнению с французами белорусы больше пьют алкоголя, но при этом даже на городских гуляниях общаются каждый в своей группке и настороженно относятся к незнакомым людям. Хотя во Франции в таких ситуациях ребята из разных компаний к концу вечера разговаривают, как самые лучшие друзья.

К чему Эвен до сих пор не может привыкнуть, так это к резкой перемене погоды.

— В Минске может быть холодно, потом целый день +15, а на завтра термометр показывает -1. В мою первую белорусскую зиму было очень непривычно перед выходом на улицу натягивать теплые кофты и шерстяные носки. Обычно я восполнял недостаток моря и солнца в отпуске: на все 47 дней уезжал к маме и брату с сестрами. Правда, не представляю, что будет этим летом из-за закрытых из-за коронавируса границ…

Хорошо, что рядом сестра. Перл пришла в Оперный на год позже брата и пока числится в кордебалете.

— Девушке сделать карьеру в балете намного сложнее, чем мужчине. Если последнему могут простить не очень сильно вытянутое колено или нехорошие стопы, то балерине таких поблажек не сделают, ведь за спиной много конкуренток. От танцовщицы требуют идеальную вывернутость и растяжку, высокие подъемы, хорошее владение балетной техникой.

Эвену Капитену повезло работать с опытным Юрием Трояном, нестандартной Ольгой Костель, легендарным Валентином Елизарьевым. У каждого из балетмейстеров свой почерк и способ работы, что помогает молодому солисту получить ценный профессиональный опыт.

— Ты приходишь в театр — и будто начинаешь все с чистого листа. В колледже у меня было неверное представление о балете. Я много смотрел видео: премьер делал восемь пируэтов, тройные тур ан лер (прыжок с поворотом вокруг вертикальной оси в воздухе. — Прим. TUT.BY), и мне казалось: научись я так — сразу стану отличным танцовщиком. Но в театре выяснилось, что отличная техника — это всего лишь хорошая основа. В спектакле нужно не только чисто вращать и высоко прыгать, но еще и показывать эмоции. Мне до сих пор это повторяют. Если перед своими первыми спектаклями целыми днями продумывал каждое движение, которое нужно будет сделать на сцене, то теперь я чувствую себя свободнее. С опытом я меньше боюсь выходить на сцену, на репетициях не сосредотачиваюсь на технически правильном рисунке партии. Я думаю о том, как быть актером.